Главная » Документы » Акты исторические 1660 -1669гг. » Акты исторические 1667г.

1667.09.10— 1667.11.04

1667 г. сентября 10 — ноября 4.Сыскное дело о холопах бывшего якутского воеводы кн. Ив. Голенищева-Кутузова*.

I. — 176-го сентября в 10 день била челом великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу [т] Мегинские волости ясачного мужика Тюмюка Сабыдарова жена Нетегей Отогоева дочь словесно, а в словесном своем челобитье сказала: был де у ней Нитегия первый муж безъясачной Тюляк Бабаков, бедной человек, и как де он, Тюляк, умер и после де ево смерти осталася дочь ее Бычикай и она де, Нитеги, пошла жить з дочерью своею Бычикаем той же Мегинские волости к деверю своему ясачные волости Чирпану Бабакову и жила де она у того деверя одно лето, и тот де деверь тое ее дочь продал без ее ведома, тайным обычаем, не спрося ее, Нитеги, городовому толмачю Куске Габышеву, а взял де он, деверь, за ее дочь у него, Кузьки, одну корову, а больши де того он, деверь, за ее дочь у него, Кузьки, живота не имывал, а толмач де Кузька Габышев отдал тое ее дочь стольнику и воеводе Ивану Голенищеву Кутузову с приезду, как он Иван в Якутцкой острог приехал, и та де ее дочь все жила и по се число у Ивана Голенищева, а бить де челом она великому государю о той девке Ивану Голенищеву не смела, потому что де та ее дочь жила по се число во дворе у него же, Ивана Голенищева Кутузова, а ныне де та дочь ее окрещена, а во крещенье имя ей Анютка.
Толмачил у сего дела Ондрюшка Кривой; пристав Ивашко Заплетаев. И тот пристав по ту девку и[з] съезжие избы к нему Михайлу послан и велена у него та девка з двора ево взять и привести в съезжею избу к роспросу.

На обороте: По сей записке толмачил Ондрюшка Семенов.
За бабу за Нетегея и руку приложил.

II. — И та девка Анютка Левонтьева дочь сказала, что де она, Анютка, ясaчнoгo отца дочь Мегинские волости, а как де ево [198] звали, того де она не упомнит, и отец де у ней умер и после де отца ее смерти родник той же Мегинские волости Чирпан продал городскому толмачю Кузьке Габышеву, а взял корову одну, а больши де того он за нее ничего не имывал, а Кузька де отдал ли или продал стольника и воеводы Ивана Федоровича Большево Голенищева Кутузова боярыне ево Федоре Лаврентьевне того де она не ведает, только де она во дворе у ней живет ныне тому восмь лет.
А городовой толмачь Кузька Габышев сказал, что де дядье ее, Анюткины, Чирпан да Турчак продали ее, Анютку, ему, Кузьке, тому ныне лет з десяток, а дал де он, Кузька, за нее им две коровы стелные, а те де иноземцы Чирпан да Турчак люди ясачные.
И по приказу окольничего и воеводы князь Ивана Петровича Борятинского та девка и[з] съезжие избы Михайлу Голенищеву Кутузову отдана да указу великого государя, а как ее, Анютку, окольничей и воевода князь Иван Петрович Борятинской спросит и ее, Анютку, ему, Михаилу, поставить лицом в съезжей избе.

Помета: Матвей Голинищив Кутузов девку свою Анютку взял и руку приложил, а как ее спросят в съезжию избу и мни Матвею та де[в]ка поставить в съесьжию избу лицом.

На обороте: К сей скаске вместо городово толмача Козьмы Габышева по его веленью атаман Артюшка Петриловской руку приложил.

III. — И по указу великого государя, царя и великого князя Алексея Михайловича [т.] окольничей и воевода князь Иван Петрович Борятинской в Якутцком остроге в съезжей избе Михаила Голенищева Кутузова про ту девку Анютку допрашивал, где он ту девку взял.
И Михайло Голенищев Кутузов перед окольничим и воеводою перед князь Иваном Петровичем Борятинским вместо отца своего стольника и воеводы Ивана Голенищева Кутузова сказал: дал де тое девку в Якутцком остроге отцу ево Ивану городовой толмачь Кузька Габышев безденежно и купчие де на ту девку нету, а велел де ту девку Анютку крестить в православную християнскую веру отец ево Иван, а крестил де тое девку соборные церкви живоначалные Троицы поп Ияков Прокопьев,[199] а той де девке отец был крестной брат ево Михайлов по роду Леонтей Юрьев сын Кутузов, а был де он, Леонтей, с отцом ево Иваном в Сибире, а по указу ли де великого государя с отцом ево Иваном здесь в Якутцком остроге был или нет того де он Михайло не ведает, а взяли де тое девку к собе во двор неведомо того, что она ясачного отца дочь.

На обороте: Михайло Голенищев Кутузов руку приложил.

И городовой толмачь Кузька Габышев допрашиван: столнику и воеводе Ивану Голенищеву Кутузову сказывал лы, что та Анютка ясачного человека дочь и по какому указу он, Кузька, тое девку ему, Ивану, во двор отдал и для чего он, Кузька, великого государя ясачных людей у собя держит и великого государя ясачными людми воевод дарит.
И толмачь Кузька Габышев сказал: говорил де ему, Кузьке, стольник и воевода Иван Голенищев Кутузов, где попадетца девочка купить и он де, Кузька, по его словам тое девочку и купил у ясачного мужика, а у кого де именем у якута купил и то де написано выше сего, а купчие де на ту девку у него, Кузьки, нет же и не бывало.

На обороте: К сей скаски вместо городовова Кузьмы Габышева по ево велению служилой человек Силка Михайлов руку приложил.

И Михайло Голенищев Кутузов сказал: есть ли б де отец ево Иван Голенищев Кутузов велел тое девку купить и он бы де велел и купчую дать.

На обороте: Михайло Голенищев Кутузов руку приложил.

И окольничей и воевода князь Иван Петровичь Борятинской ево, Кузьку, допра || шивал: сказал он, Куска, что Иван Голенищев Кутузов велел ему девок покупать и к собе во двор приводить, как он, Кузька, учел быть у великого государя дел в толмачах и многих ли он, Кузька, у ясачных людей детей и братью и племянников покупал и даром имал и кому воеводам и дьяком или писменным головам или каких всяких чинов людем продавал или даром давал или на какие товары менял или даром давал и он бы, Кузька, про то сказал.
И он, Кузька, сказал: прежним де он воеводам и дьяком и писменным головам и всяких чинов и никаким людем великого государя ясачных людей не продавывал и даром никому не давывал, только де он, Иван Голенищев Кутузов той же девки брата ее родного Тюсеня даром взял, а он де, Кузька, того [200] Тюсеня купил с тою ж ево сестрою вместе у дядей ево Чирпана да у Турчака, а велел де того малого крестить в православную християнскую веру прежней стольник и воевода Михайло Лодыженской, а крестил де того малого соборные церкви живоначалные Троицы поп же Ияков Прокопьев, а у того де малого отец был крестной промышленной человек Жданко Коромков и того де малого у него, Кузьки, взял Иван Голенищев Кутузов с приезду своего, как он, Иван, приехал в Якутцкой острог крещеного, а велел де он, Иван Голенищев Кутузов, на того малого ему, Кузьке, написать купчую на имя Енисейского острогу сына боярского Василья Сергеева сына Кольчюгина и велел де ему, Кузьке, к той купчей и руку приложить, а хто де к той купчей в ево Кузькино место руку приложил, того де он не упомнит, а денег де он, Кузька, и иного ничего у него, Ивана, за того малого не имывал.

На обороте: К сей скаски вместо городовова толмача Кузьмы Габышева по ево велению Силка Михайлов руку приложил.

А Михайло Голенищев Кутузов у допросу на очной ставке против ево Кузькиных слов сказал: такого де малого он, Кузька, к отцу ево Ивану привел, а про купчую де он, Михайло, не ведает, велел лы отец ево, Иван Голенищев Кутузов, писать или нет и тот де малой Мишка послан к Москве в прошлом во 172-м году, а послал де того малого из Якутцкого острогу к Москве отец ево, Иван Голенищев Кутузов, с торговым человеком с Лучкою Новоселовым.
А толмачь Кузька Габышев сказал, что де тот малой ныне живет в Енисейском остроге, учитца писать.
И окольничей и воевода князь Иван Петровичь Борятинской ево Михаила Голенищева Кутузова роспрашивал: объявилися у них в холопстве великого государя ясачные люди Якутцкого острогу малой Мишка да девка Анютка и иных ясачных людей дети или внучата или племянники, какие-нибудь люди у отца ево, Ивана, и у него, Михаила, и у брата ево Матьфея и у Левонтья Кутузова, который был с отцом ево, Иваном, в Сибири, ныне в Якутцком у них в холопстве есть ли или которые высланы к Москве и будет есть и хто имяны и у кого взяты или куплены и он бы, Михайло, о том сказал подлинно, не дожидаючися на собя от великого государя гневу ||.
И Михайло Голенищев Кутузов сказал: которые де люди Якутцкого острогу иноземцы и иных уездов ныне у него есть [201] и он де, Михайло, их всех приведет к сыску в съезжию избу, а есть де у него, Михаила, во дворе иноземцы крещеные даурского погрому Мишка Иванов, а даурского де имени не ведает, а привезли де ево, Мишку, из Даур служилые люди розных городов енисейской казак Елизарко Семенов, да Якутцкого острогу служилые люди Ондрюшка Чернухин, да Ивашко Иевлев с товарыщи, а того де малого Мишку отцу ево Ивану дал в Якутцком остроге он же, Елизарко Семенов, с товарыщи, а другой де малой даурской же, зовут ево Гаврилком, а даурского де имени не ведает же, а продали де отцу ево тот же Елизарко Семенов с товарыщи, а что де отець ево, Иван, за тех робят им служилым людем дал, того де он, Михайло, не ведает, а купчих де на тех робят у отца ево, Ивана, и у него, Михаила, и у брата ево Матьфея нет, да и не бывало; да у него же де, Михаила, двое робят крещеных, один Петрушка, а другой Лучка тауйского погрому с Ламы реки, и ис тех де робят одного малого Лучку продал отцу ево, Ивану, Якутцкого острогу служилой человек Ганка тюменец Енисейского острогу сыну боярскому Василью Кольчюгину, а Василей де того малого оставил на время отцу ево, Ивану, а он де, Василей, того малого велел прислать к собе в Енисейской острог отцу ево, Ивану, а другово де малаго Петрушку выслал с Ламы реки брат ево Михайлов Леонтей Кутузов к отцу же ево, Ивану, Якутцкого острогу с служилыми людми с Микиткою Савиным || с товарыщи, а как де ему тынгуское имя того де он, Михайло, не упомнит, а крестил де ево Петрушку тот же поп Ияков Прокопьев, а отец де тому малому он, Михайло; да у него же де, Михаила, малой Петрушка, а дал де того малого отцу ево, Ивану, Якутцкого острогу сотник казачей Амос Михайлов, а даной де и купчей у отца ево, Ивана, и у него, Михаила, и у брата ево Матьфея нету; да у него же де, Михаила, девка, а зовут де ее Аринку, а Якутцкого имени он, Михайло, ей, Аринке, не упомнит, а что де тое девку отцу ево дал, того де он не упомнит же, а скажет он, Михайло, после, а иных де он, Михайло, иноземцов у себя не упомнит же и он де, Михайло, разведав у собя, будет хто объявитца и он де про них скажет; да у него же де, Михайла, есть малой во дворе иноземец, а зовут де ево Ивашком, крещен же, а приходит де он к нему, Михайлу, на время, а ему де, Михайлу, и брату ево Матьфею до того малого в холопстве дела нет.

На обороте: Михайло Голенищев Кутузов руку приложил.[202]

IV. — Да того же числа Михайло Голенищев Кутузов сказал: которую де девку Анютку он, Михайло, в приказе поставил и у него де, Михайла, на ту девку крепости никакие нет, да и дела де ему, Михайлу, до нее, Анютки, никакого нет.
Да окольничей же и воевода князь Иван Петровичь Борятинской ево же, Михайла, допрашивал: как отец ево, Михайлов, Иван Голенищев Кутузов от великого государя с Москвы был послан в Якутцкой острог воеводою и в наказе великого государя, каков ему, Ивану, дан с Москвы, иноземцов в Сибири в холопи воеводам имать ни у кого и нокупать и крестить и на Русь к Москве и никуды высылать не велено и иным никаким людем того делать не велеть же; для чего отец ево, Иван, забыв великого государя указ и свой наказ, Якутцкого острогу ясачных людей детей имал к собе во двор и крестил и на Русь высылал мимо великого государя указу и чтоб он, Михайло, о том сказал, по какому указу отец ево Михайлов, Иван Голянищев Кутузов так делал.
И Михайло Голенищев Кутузов сказал: по какому де указу отец ево, Иван, так делал, того де он, Михайло, не ведает, а что де и он, Михайло, у собя во дворе держал и крестил ясачных людей и он де таково великого государя указу не видал, а только б де он, Михайло, так видел и он бы де так и не делал.

V. — Да того же дни после роспросу Михайло Голенищев Кутузов сказал, что де была у отца ево, Ивана, девка купленая именем Аграфенка и ту де девку отцу ево Ивану продала пятидесятника казачья Федькина жена Яковлева Акулинка, а взяла де за нее, Аграфенку, она, Окулинка, у отца ево, Ивана, дватцеть рублев денег и ту де девку отец ево Иван выдал за промышленного человека за Петрушку Афонасьева и по смерть де свою отец ево, Иван, тое женку и с мужем держал у собя во дворе и как де волею божию отца ево, Ивана, не стало и отец де ево, Иван Голенищев Кутузов, того мужика и з женкою отпустил из двора своего на волю и ему де, Михайлу, до того мужика и до жены ево дела нет.
Да у него же де, Михайла, есть во дворе казачья жена именем Аграфенка, а чья де она дочь и он де, Михайло, не упомнит, а та де женка пришла к отцу ево Ивану на двор нищенским образом, а сказалася де она отцу ево, Ивану, что она вольная и отец де ево Иван Голенищев Кутузов взял ее сиродства ради [203] и бедности и выдал ее, Аграфенку, за своего человека, за Ивашка Тимофеева верхотурца.
Да он же, Михайло, сказал: был де у отца ево, Ивана, прежнего воеводы Михаила Лодыженского оставленой человек, Петрушка, тынгуского отродья, и как де мать ево Федора Лаврентьевна пошла из Якутцкого острогу на дощенике вверх по Лене реке и тот де малой Петрушка, дошед до Пеледуя, збежал неведомо куды.
Да Михайло же сказал: была де у человека ево, Михайлова, у Микишки Неелова девка Якутцкого городу, а имя ей Бычик и ту де девку дал человеку ево служилой человек Зарзинко Крупетцкой и как де поехала мать ево Михайлова Федора Лаврентьевна из Якутцкого острогу вверх по Лене реке на судах и ту де девку отдал человек ево Михайлов Микишка Неелов таможенному голове Никону Силуянову.
Да он же, Михайло, сказал, что де есть у него прижиток брата ево Леонтья Кутузова ребенок трех лет, а имя де ему Глебко, а прижил де он того ребенка с ламутцкою погромною девкою, и та де девка выдана была замуж в Якутцком остроге за служилого человека за Ивашка Епишева замуж и пожив де замужем в Якутцком остроге и умерла||.

На обороте: Михайло Голенищев Кутузов руку приложил.

VI. — И Ивановы люди Голенищева Кутузова Гаврилко Степанов сказал, что де он Никанского роду, а отец де у него был в своей земли торговой человек, безъясачной, и он де был человек вольной же, безъясачной, и он де жил на воле, и пришел де он ис своей воли к казаком к Ивашку Тельному и Ивашко де Тельной ево, Гаврилка, пришедчи в Якутцкой острог челом ударил воеводе Ивану Голенищеву Кутузову, а крестил де ево в Якутцком остроге соборной церкви живоначальные Троицы поп Ияков Прокопьев по приказу Ивана Голенищева Кутузова, а отец де у него был крестной торговой человек Стенка Норицын.||

На обороте: К сей скаске вместо Гаврилка Степанова по ево велению Петр Ярышкин руку приложил.

Петрушка Панфилов сказал, что де у него, Петрушки, был отец промышленной человек, а мать де у него была юкагирька, ясачного отца дочь, а жил де отец ево на Колыме реке, а сколь [204] давно отец ево на Колыму приехал того, сказал, не ведает, а промышлял де отец ево на Колыме реке всякою работою черною, а ныне де отец ево остался на Колыме реке в полуказачье и отец ево, Панфилко, дал ево, Петрушку, Енисейского острогу служилому человеку Сенке Чюхчерему за сына место и велел де ему, Сенке, отец ево, Панфилко, — держать до себя покамест отец ево, Панфилко, будет в Якутцкой острог, а Сенка де Чюхчерем ево, Петрушку, продал ли или даром дал на Яне реке сотьнику казачью Амосу Михайлову того, сказал, не ведает, и тот де, Сенка, уехал к Москве великого государя за казною, а Омос де отдал Ивану Голенищеву даром ли или нет того, сказал, не ведает же и он де, Петрушка, с тех мест и по се число жил во дворе у Ивана же Голенищева и у детей ево у Михайла и у Матфея Голенищевых.

На обороте: К сей скаске вместо Петрушки Панфилова по его веленью Ивашко Анкидинов руку приложил.

Лучка Иванов сказал: взят де он, Лучка, с Тоуя реки, а взял де ево, Лучку, Якутцкого острогу служилой человек Ганка тюменец и тот де, Ганка, ево Лучку привез с Тоую реки в Якутцкой острог и Ганка де ево, Лучку, даром ли отдал или продал енисейскому сыну боярскому Василью Кольчюгину того, сказал, не ведает, а Василей де Кольчюгин отдал ли или продал Ивану Голенищеву того, сказал, не ведает же и ныне де тот, Василей, живет в Енисейском остроге, а отец де у него, Лучки, был ясачной человек Тоуя реки, а умер де отец ево своею смертью, а крестил де ево, Лучку, поп Ияков Прокопьев по приказу Ивана Голенищева Кутузова, а отец де у него 6ыл крестной торговой человек Ивашко Симанов.

На обороте: К сей скаске вместо Лучки Иванова по его велению Ивашко Анкидинов руку приложил.

Петрушка Михайлов сказал: взят де он, Петрушка, с Тоуя реки, а взял де ево, Петрушку, на погроме служилой человек Гришка Оленев, а у него де, Гришки, ево Петрушку взял на Ламе реке приказной человек Леонтей Юрьев сын Кутузов, а за что де ево, Петрушку, он, Леонтей, у него, Гришки, взял того де он, Петрушка, не ведает, а прислал де ево, Петрушку, с Тоуя реки он же, Леонтей, с служилым человеком с Кондрашком Берсеневым и тот де Кондрашка привез ево, Петрушку, в Якутцкой острог и отдал воеводе Ивану Голенищеву Кутузову, а ясачной ли де человек или неясачной отец ево был того де он, [205] Петрушка, не упомнит, потому что де он, Петрушка, в походе был взят мал.

На обороте: К сей скаске вместо Петрушки Михайлова по его велению Ивашко Анкидинов руку приложил.

Новокрещен Петрушка Максимов сказал: отец де у него был ясачной тынгус Озянского роду и отца де ево Петрушкина убили те же тынгусы и он де, Петрушка, после смерти, как отца ево убили, сшел к родникам своим в Батурускую волость с матерью своею к якуту к Одене и жил у него, Одены, неясачным человеком, а в та де поры был в Канском в зимовье приказным человеком жилец Федор Охлопков и как де он, Федор, в том зимовье великого государя ясак собрал и ис того де зимовья он, Федор, приезжал в ту Батурускую волость с служилым человеком с Васкою Новгородом нарочно для ради ево, Петрушки, и он де, Петрушка, послыша тот ево Федоров приезд по него, Петрушку, и он де, Петрушка, побежал было к родником своим тынгусом и он де, Федор, послал по него якутов, чтоб ево привесть к нему Федору, и те якуты, боясь ево, Федора, привели ево, Петрушку, к нему, Федору, и он де, Федор, ево, Петрушку, привез с собою в Якутцкой острог водяным путем и, привезчи де он, Федор, ево, Петрушку, в Якутцкой, отдал в холопство воеводе Михайлу Лодыженскому некрещеного и по ево де Михайлову веленью крестовой ево Михайлов поп Афонасей ево, Петрушку, крестил, а крестной де отец у него, Петрушки, был ево Михайлов человек Максимко Гарасимов и он де, Петрушка у Михайла Лодыженского жил во дворе семь лет и Михайло де Лодыженской ево, Петрушку, отдал, как к нему приехал на перемену Ивану Голенищеву Кутузову в холопство, а крепости де он, Михайло, ему, Ивану, на него, Петрушку, никакие не дал и он де, Петрушка, у него, Ивана, в холопстве жил семь же лет и как де ево Иванова жена Федора Лаврентьевна поехала к Русе и ево де, Петрушку, повезла с собою неволею и он де, Петрушка, с нею ехал до Пеледуя до пашенного до Ивашка Панова и тут де он, Петрушка, остался у него, Ивашка, дожидатца окольничего и воеводу князь Ивана Петровича Борятинского и жил де он, Петрушка, у него, Ивашка, на Пеледуе три недели и, как де он, Петрушка, увидел приезд окольничего и воеводы князь Ивана Петровича Борятинского, сел в лотку и приехал к окольничему и воеводе князь Ивану Петровичю Борятинскому на дощеник и бил де челом о том, что ево у собя [206] боярыня держит во дворе сильно и везет с собою, а он де ехать с нею не хочет и окольничей де и воевода князь Иван Петровичь Борятинской велел ему, Петрушке, ехать в Якутцкой по старине и он де, Петрушка, и воротился и приехал в Якутцкой на дощенике окольничего и воеводы князь Ивана Петровича Борятинского.

На обороте: К сей скаске вместо Петра Максимова по ево веленью десятник казачей Вахрушко Максимов руку приложил.

Петрушка Афонасьев сказал: был де он, Петрушка, сперва гулящей человек, приехал с Ваги и жил де он в Якутцком остроге в гулящих четырнатцеть лет и была де на него, Петрушку, кабала в Якутцком остроге у служилого человека у Демки Дурова в пятинатцети рублех и тот де, Демка, ту кабалу отдал воеводе Ивану Голенищеву Кутузову для того, как де он, Иван, ево, Демку, стал ставить ис службы в пашню, и он де, Петрушка, у него, Ивана, во дворе жил семь лет и Иван де Голенищев Кутузов ево Петрушку у собя во дворе на девке новокрещенке именем Аграфенке женил и он де, Петрушка, с тою женою жил пять лет и прижил де с нею детей, а ныне де он, Петрушка, и з женою своею живет на воле у служилого человека у Замятенки Костянтинова, а отпустил де ево на волю и з женою до приезду окольничего и воеводы князь Ивана Петровича Борятинского Михайло Голенищев Кутузов.

На обороте: Вместо промышленного человека Петрушки Офонасьева по его велению служило[й] человек Алешка Годнев руку приложил.

Петрушкина жена Афонасьева Аграфенка Иванова сказала, что де она, Аграфенка, была Бетунские волости Отконова дочь, а отец де у ней был человек ясачной и тот де у ней отец умер и после де отца своего смерти она осталася у брата своего у Моксогола и тот де Моксогол выдал де ее замуж Нюрюптейской волости за ясачного якута за Татакана Чюкуева и жила де она за мужем своим два годы и тот де ее муж продал в улусе служилому человеку Пашку Скребычкину, а что де за нее взял, того де она не ведает, а продал де ее при Михайле Лодыженском и ныне де ее первой якутцкой муж и ныне жив, а Пашко де ее продал некрещеную служилому человеку Ивашку Овчинникову, а в котором году и что взял, того де она не ведает же и по ево де Ивашкову веленью крестил ее соборной церкви живоначалные Троицы поп Ияков Прокопьев, а крестной де [207] у ней отец был торговой человек Ивашко Дмитреев, а как де Ивашко Овчинников поехал в Тоболеск и он де, Ивашко, после собя оставил ее, Аграфенку, пятидесятника казачья Федора Яковлева жене ево Акулинке, а велел де он, Ивашко, ее, || Аграфенку, до собя никому ни продавать, ни заложить, а он де, Ивашко, говорил так, как де он, Ивашко, приедет и он было де, Ивашко, хотел ее замуж выдать за казака и она де, Акулинка, не послуша ее слов, променяла ее во двор Ивану Голенищеву Кутузову на даурскую девку на Акульку и он де, Иван, ее, Аграфенку, к собе во двор взял и выдал замуж за него, Петрушку, а даурскую де девку он, Иван, отдал ей, Акулинке.

На обороте: К сей скаске вместо Огрофены Ивановой дочери по ее веленью площадной подъячей Сергушка Брусенкин руку приложил.

VII. — Приставы Оксенко Скребычкин, Марчко Попадья. И окольничей и воевода князь Иван Петровичь Борятинской, слушев сего дела, велел по новокрещеных собрать поручные записи, которые жили во дворе у Ивана Голенищева Кутузова и у детей ево у Михайла и у Матфея, чтоб им из Якутцкого острогу не збежать и не сойтить, а как их окольничей и воевода князь Иван Петровичь Борятинской спросит и им порутчиком их новокрещеных Петрушку Михайлова с товарыщи поставить лицом в с'езжию избу.
И пристав Оксенко Скребычкин подал к делу две поручные записи за руками, а в них пишет: следуют 2 поручные. И окольничей и воевода князь Иван Петровичь Борятинской слушев сих поручных записей велел взять к делу.

VIII. — 176-го ноября в 4 день, по указу великого государя, царя и великого князя Алексея Михайловича [т.] и по грамоте и с приказу Тайных дел жилец Федор Охлопков ходил к Михаилу Голенищеву Кутузову сыскивать мяхкие рухляди соболей заповедных и принес в писмах в съезжию избу перед окольничего и воеводу перед князь Ивана Петровича Борятинского закладную запись на толмача на Кузьму Габышева в сороки рублех, а та закладная писана, что он, Кузьма, заложил в Якутцком остроге Енисейского острогу сыну боярскому Василью Кольчюгину новокрещеных якутцкого роду именем Мишку Давыдова да девку Леонтьеву и та закладная взята [208] к сыскному делу, которые иноземцы объявилися у Ивана Голенищева Кутузова и у детей ево у Михайла и у Матфея Голенищевых Кутузовых, а в закладной записи пишет:||

IX. — Се аз Якутцкого острогу городовой толмач Козьма Прокопьев сын Габышев занел есми Енисейского острогу у сына боярского у Василья Сергеева сына Кольчугина сорок рублев денег московских ходячих прямых без приписи до сроку до велика дня святыя пасхи нынешнего 171 году. А в тех есми денгах яз, Козьма, заложил и потписал купленых своих рапотных людей новокрещеных якутцкого роду иманем Михайла Давыдова сына четырнатцати годов да девку именем Анку Левонтиеву дочь двенатцати годов, и буде яз, Козьма, на тот срок кой выше сего писан ему, Василью, денег сорока рублев не заплачю и тех своих работных людей не выкуплю и мне, Козьме, после того описного сроку пот тех своих работных людей на выкуп в денгами к нему, Василью, неприходить; вольно ему, Василью, после сроку тех моих работных людей Михайла и Анку у себя держать и на сторону продать и заложить. А в отводе и в очиске ото всяких писменных прежних крепостей на тех моих работных людей я, Козьма, и убытка в том ему, Василью, никоторого не привести, а будет, что убытков ему Василью в тех моих работных закладных людей учинитца, и те убытки имати на мне, Козьме, все сполна. А где ся закладная выляжет тут по ней суд и правеж и убытки; а кто с сею закладною станет тот по ней и истец. На то послух служилой человек Филип Яковлев сын Бухаров; а закладную писал служидрй человек Андрюшка Ортемьев. Лета 7171 марта в 20 день.

На обороте: К сей закладной вместо якутцкого толмача Кузьмы Прокопьева сына Габышева служилой человек Вахрушко Максимов руку приложил.
К сей закладной яз, Мишка, руку приложил.
Послух Филька Бухаров руку приложил.

X. — И городовой толмачь Кузьма Габышев допрашиван: про которую купчую он, Кузьма, в роспросе своем сказал, что велел ему, Кузьме, Иван Голенищев Кутузов написать купчую на имя Енисейского острогу сына боярского Василья Кольчюгина на новокрещеных на Мишку Давыдова да на Анютку и ныне на тех робят объявилася ево, Кузьмина, закладная на имя Василья [209] Кольчюгина, которую закладную принес в съезжию избу жилец Федор Охлопков и он бы, Кузьма, о том сказал, та ли закладная, про которую преж сего он, Кузьма, в роспросе своем сказывал.
И та закладная ему, Кузьме, чтена.
И Кузьма Габышев, выслушев закладные памяти, сказал, что де он, Кузьма, такову закладную писать служилому человеку Андрюшке Ортемьеву и руку в свое место Вахрушке Попову прикладывать и писать велел по Иванову веленью Голенищева Кутузова на имя сына боярского Василья Кольчюгина в сороки рублях, а денег де он, Кузьма, по той закладной у него, Василья, не имывал; только де он, Кузьма, того малого Мишку и девку Анютку поступился, которые написаны в ево Кузьминой закладной воеводе Ивану Голенищеву Кутузову безденежно, а не ему Василью, а что де он, Кузьма, в первых своих роспросных речах сказал, что де на тое девку закладные нет да и не давывал и он де, Кузьма, того в первых своих роспросных речах сказать забыл, потому что де то дело старое, а се де он человек неграмотной.

На обороте: К сей скаске вместо Козьмы Габышева по его веленью десятник казачей Пантелейко Мокрошубов руку приложил.

XI. — И окольничей и воевода князь Иван Петровичь Борятинской, слушев сего дела и роспросных речей, приговорил: тех всех иноземцов великого государя ясачных людей и которые полоняники, что были во дворе у воеводы у Ивана Голенищева Кутузова и после ево Ивана у детей ево у Михайла и у Матьфея, взять и которые ис тех великого государя ясачных людей дети и тем всем дать воля, а велено им жить в Якутцком остроге; а которые полоняники были у него же Ивана и у детей ево у Михайла и у Матьфея и тех полоняников роздать Якутцкого острогу тем людем, которые люди тех полоняников имали, потому что по указу великого государя сибирьским воеводам, будучи в городех, никаких людей иноземцов не токмо ясачных и иных никаких покупать и во двор к себе имать и на Русь высылать и у себя держать отнюдь никому не велено; а что у него Ивана и у детей || ево освобожено иноземцов: Мишка Иванов, Гаврилко Степанов даурцы да Петрушка Максимов да две девки одна Паранка, а другая Анютка да промышленного человека сын Петрушка Панфилов; а которые у него же, Ивана, [210] и у детей ево иноземцов же из двора их взято и отдано служилым людем, тем же, которые тех иноземцов имали: Петрушка Михайлов отдан Гришке Оленеву, а Лучка Иванов отдан Ганке тюменцу, а поголовные деньги доправить в казну великого государя за Петрушку Михайлова на Гришке Оленеве, за Лучку Иванова на Ганке тюменце по три алтына с человека; а что Михайло Голенищев Кутузов в роспросе своем сказал про новокрещеного малого Мишку, что отец ево, Иван, послал ево, Мишку, к Москве, а толмачь Кузьма Габышев сказал, что де тот малой Мишка и ныне в Енисейском остроге и по нем, Михайле, взять поручная запись, что того малого Мишку поставить в Якутцком остроге сентября в 1 день 178 году.

Помета: Князь Иван Барятинской. А отписка о людех о всех под делом и роспись под отпискою, что писано к великому государю к Москве, подклеено в столпу в наказных памятех.

Примечания:

* Материалы по истории холопства в восточной Сибири в XVII в.

(вступительная статья Н. Степанов)

Вопрос о холопстве или, по терминологии некоторых исследователей, "рабстве” является одним из наиболее интересных и вместе с тем одним из наименее разработанных вопросов в истории Сибири XVII в.
Прежде всего опубликовано еще недостаточно документального материала. Небольшой актовый материал, интересный для этой проблемы, разбросанный в "Дополнениях к Актам Историческим” и в "Актах, относящихся до юридического быта древней России”, случаен и никак не может претендовать на полноту с точки зрения отображения различных сторон данной проблемы. Незначительно и количество исследовательских работ. Число их, собственно говоря, можно свести к двум — старой работе С. С. Шашкова "Рабство в Сибири” (1872 г.) и более свежей, но все же дореволюционной статье А. В. Пруссак "Заметки о несвободном населении Восточной Сибири во второй половине XVII в.” (1916 г.).
Публикуемое ниже сыскное дело о холопах бывшего якутского воеводы кн. Ив. Голенищева-Кутузова, извлеченное из фонда Якутской воеводской избы Ленинградского отделения Института истории Академии Наук СССР, (Карт. 203, стб. 8, ст. 26-65) дает любопытный материал по интересующему нас вопросу. Возникнув по челобитью якутки Нетегей Отогоевой о возвращении ей дочери, проданной "без ее ведома, тайным обычаем”, сыск разросся и превратился в следственное дело о холопах из местного туземного населения во "дворе” сыновей бывшего якутского воеводы.
Сыскное дело, помимо бытовых деталей, хорошо рисует нам источники холопства местного туземного населения (купля-продажа, погром, мена и т. д.), роль служилых людей и толмачей, как поставщиков холопов воеводам, преемственность
[196] холопьих воеводских дворов (Лодыженский при перемене его Голенищевым-Кутузовым отдает последнему частично своих холопов), вывоз холопов "на Русь” и бегство последних с дороги.
Юридических документов в деле нет за исключением одной закладной, имеющей специфический интерес. Закладная составлена на подставных лиц и оформляет заклад, в действительности не имевший места. При помощи таких фиктивных документов воеводы юридически оформляли своих холопов, не имея права сами по законодательству того времени держать холопов из среды туземного населения.
Дело вскрывает далеко не весь холопский состав двора воеводы. Сыск велся только о холопах — туземцах и холопы — русские в целом остались вне поля зрения сыска. Перед нами проходит лишь только один такой холоп, бывший "гулящий человек”, пожененный Голенищевым-Кутузовым на новокрещенке-холопке и в силу этого имевший отношение к сыску.

Воспроизводится по:

Материалы по истории холопства в восточной Сибири в XVII в. // Исторический архив, Том I. М.-Л. 1936
 

Категория: Акты исторические 1667г. | Добавил: ostrog (16.01.2013)
Просмотров: 2200 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]