1647 (155) г. июля 5. — Наказная память сыну боярскому Василью Власьеву, назначенному приказчиком на р. Колыму, о проведывании новых земель, порядке сбора ясака, сбора пошлин с торговых, промышленных и служилых людей.

/л. 263/ Лета 7155-го июля в 5-й день по государеву, цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу и по приказу воевод Василья Никитича Пушкина да Кирила Осиповича Супонева, да дияка Петра Стеншина память Якутцкого острогу сыну боярскому Василью Власьеву да с ним целовальнику торговому человеку Кирилку Юрьеву Коткину и с целовальниками.
Итить ему с служилыми людьми на государеву службу из Якутцкого острогу вниз по Лене до усть Лены реки, где впала в море, и по морю на Ковыму реку в острожек, где поставил зимовье с острожком служилой человек Михалко Стадухин с служилыми людьми, для государева, царева и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии ясачного и поминочного збору и для прииску и приводу под государеву царскую высокую руку ковымских новых неясачных людей.
Для того в прошлом во 154-м году сентебря в 30 день в Якутцкой острог к прежним стольником и воеводам к Петру Головину с товарыщи писали с тое Ковыми служилые люди Михалко Стадухин да Вторко Гаврилов с товарыщи. А в отписке их написано — что де та Ковыма река велика и широка; а иноземцов на той на Ковыме реке много, и собольна; а те де иноземцы на той реке Колыме седячие зимою и летом седят об одном месте — пешие; а оленные люди кочюют с места на место и на озерах.
Да в нынешном во 155-м году в Якутцком остроги в съезжей избе тот же служилой человек Михалко Стадухин в роспросе сказал:
На Колыме де реке был он для государева ясачного сбору 2 года, а Колыма де река есть с Лену реку, идет в море так же, что и Лена, под тот же ветр под восток и под север. А по той де Ковыме реке живут иноземцы колымские мужики свой род оленные и пешие многие люди сидячие и язык у них от-ыных иноземцов свой.
Да х той же де идучи х Ковыме реке есть сторонняя река, прозвищем Чюхча, а с приезду по сей стороне от Ковыми реки неподалеку. Да по той де реке /л. 264/ Чюхче живут иноземцы свой ж род, словут ж чюхчи ж, а живут, что самоядь оленная — кочевные. И ушла де у него [234] погромная колымская ясырька, женка. А та де женка жила у тех мужиков у чюхчей 3 годы. И она де ему сказывала, что на острову, которой в море, идучи к той Ковыме реке судами, на левой руке, а учнет де тот остров обявливатца в море от матерой земли в виду на левой руке, идучи из Лены от Святого Носу. А к Яне де реке и от Яны к Собачье, а Индигирка тоже, и от Индигирки и х Ковыме реке идучи, и гораздо тот остров в виду. На том острову горы снежные и пади ручьи знатны все. А про тот де остров они, служилые и промышленые люди, смечают все то один идет, что ходят ис Поморья от Архангельского города и с Мезени, и с Пенеги на Новую Землю, и против Енисейского и Тазовского, и Ленского устья тот остров пояс в море Камень тож все один, что называют Новую Землю. И те де чюхчи, что живут по сторону Ковыми, от своего жилья с той речки зимою переезжают на оленех на тот остров однем днем. И на том де острову они побивают морской зверь морж. И к себе привозят моржевые головы со всеми зубами. И по своему де оне тем моржевым головам молятца. А промышленые де люди ему, Михалку, сказывали ж, что они у тех чюхчей тот моржевой зуб видали, кольца де у них оленных санок все того одного моржевого зуба. А у тех де чюхчей соболя нет, потому что живут на тундре у моря, а доброй де самой черной соболь все по Колыме реке. А от Колыми ж де до реки до Погыча парусным погодьем бежать трои сутки. И та де река большая, что и Колыма ж, пала в море своим устьем, а иноземцы по ней живут многие ж люди. А по той де реке Погыче соболей много ж и соболи добрые черные. И только де государь укажет на те реки послать своих государевых служилых людей немалых, и на тех де реках будет государев ясачной збор большой и государеве казне прибыль великая. Тут де ныне /л. 265/ по тем рекам вперед [и чают] государева ясачного большего збору, потому что место новое и соболи все добрые черные и зверь коренной, да лисицы красные, да песцы, а иного, опрично того, никаково зверя на тех реках нет, потому что место студеное... ¹
А на Ковыме реке служилых людей с ним, Вторком, у аманатов Сергейко Артемьев, Семейка Дежнев, Мишка Савин Коновал, Макарко Тверяков, Семейка Иванов Матора, Пашка Левонтьев, Михалко Семенов, Поспелко Кузьмин, да ленской ж служилой [235] человек, которые били челом, с ними же служит Гарасимко Анкудинов. А у них де хлебных запасов нет и сетей неводных, и прядина, и сетей пущальниц ² из Якуцкого острогу не послано, и тем великая нужа — рыбы ловить и аманатов кормить нечем.
А на Ковыме де реке вверх и по староным рекам неясачных иноземцов аленных и пеших много. А Ковыма де река велика, Индигирки реки больши, а Лены реки меньши. А по ней де вдаль высоко, далече ль вершины, того не знают. А старонние реки в Кавыму падают небольшие, а рыбны, потому что пали из озер. А внизу старонна река вниз пловучи с правой стороны реки Аноя, а на усть Аноя реки поставлено вновь ясачное зимовье. А по роспросу аманатов, что та Аноя река течет издалеча из озера. А в вершинах той реки и у того озера, /л. 268/ ис которого она вышла, оленных иноземцов живет много ж. А на усть Оноя реки оленных мужиков человек с 300 и больши. А государев ясак не все дают, с которых родов аманатов нет, те и ясаку не дают. А за хрептом за Каменем есть большая река Ковыча, а лесу де по ней мало, а люди де по ней аленные живут многие. И по той де реке соболи есть ж. А корм на Ковыме реке рыба да плавы живут оленные и сохатых много ж. А товары де иноземцом надобны — топары небольшие да ножи, да батые и полицы якутцкие куячные, да котлики малые, да стрелы железные.
Да во 154-м году марта в 23-й день приходили де к ним алазейские ясачные юкагири и в ясачном зимовье, и они у них государева ясаку просили не по один день, и ясаку де не принесли...
А хто имяны на Ковыме служилых людей и которые ныне служилые люди с ним, Васильем, посланы, и тому имянная роспись ³ под сем наказом.
И сыну боярскому Василью Власьеву с служилыми людьми и целовальником из Якутцкого острогу итить на государеву службу в государевых судах Леною рекою, а из Лены вышед на море и морем на Ковыму реку для государева ясачного збору и для приводу под государеву царскую высокую руку новых неясачных иноземцов, не мешкая нигде ни часу.
Пришед на Колыму реку в тот острог, где ныне те служилые люди Вторко Гаврилов с товарыщи, и приняти ему, Василью, у того Вторка Гаврилова с товарыщи аманатов, которые писаны выше сего. И иных аманатов же, которые будет от служилых людей у Вторка Гаврилова [236] с товарыщи, и иные после того пойманы, /л. 271/ или тех же родов переменяли, потому ж принять налицо, и в тех аманатах, ково имяны примут, росписатца ему ж, Василью Власьеву, на Ковыме реке у ково сыщетца у служилых или у торговых, или у промышленых и всяких чинов людей. Для толмачества взять толмача мужика или жонку, которые умели по руски и по юкагирски говорить, и держать у себя для толмачества и кормить государевыми запасы, и промышляя рыбою. А приняв острог и аманатов, и государеву соболиную казну, что заедет у них в зборе, и собрать тотчас всех служилых и торговых, и промышленых людей, которые ныне на той реке на Колыме есть, и сказати им государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии милостивное жаловальное слово и про ево государское многолетное здоровье, и привести их к его государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Руси крестному целованью, а иноземцов аманатов и их лутчих князцей ясачных людей по их вере к шерте по записям, каковы записи руских людей о государеве крестном целованье, а иноземцом о шертованье с ним, Васильем, под сею наказною паметью посланы. А приветчи руских людей к государеву крестному целованью, а иноземцов к шерти, велити руских всяких чинов людей и иноземцов имяна написать у себя в книги порознь, хто которого роду ясачных людей имяны и с прозвищи, да те книги прислать в Якутцкой острог.
И быти ему, Василью, с служилыми людьми в том в Ковымском острожке до перемены своей, как к ним по государеву указу в тот в Колымской острожек из Якутцкого острогу служилые люди на перемену присланы будут. И будучи им, Василью, у государева /л. 272/ дела для государева ясачного и поминочново збору к ясачным юкагирем и тунгусом, которых родов у них те аманаты, и которые под государевою, царскою высокою рукою приисканы будут вновь, в их юкагирские и в тунгуские в прежние ясачные волости посылать служилых людей за государевым крестным целованьем. А где будет доведется, и к ним в прибавку имать и промышленых людей, которые тут на Ковыме для своего промысла будут, и в-ыные в новые землицы и вверх по Ковыме и по иным сторонным рекам, которые реки по блиску прилегли той Колыме реке, для государева ясачного и поминочного сбору и для проведыванья и прииску, и приводу новых землиц по скольку человек пригоже.
И велеть тем служилым людем с ними промышленными, новых немирных землиц неясашных [237] юкагирей и тунгусов и всяких иноземцев розных языков, которые по тем рекам и по иным по сторонним рекам живут, призывая, приводити под государеву, царскую высокую руку. И ясак с ним на государя имати ласкою, а не жесточью, и учинить тех землиц вперед под государевою, царскою высокою рукою в прямом холопстве в ясачных людех навеки неотступным. И на государя ясак и поминки с тех /л. 273/ с новоприискных всяких иноземцов збирать соболи добрые с пупки и с хвосты, и шубы собольи, и ожерелья, и пластины собольи, и шубы горностальи, и бобры, и кашлоки ⁴ чорные, карие и рыжые, выдры и лисицы черные и чернобурые, и бурые, и черночеревые, и красные, и песцы черные и голубые с лапы и с хвосты [на] 156-й год. А на прежних ясачных и на прошлые годы недоборной ясак, хто будет чево с себя во 155-м году в-ыных в прошлых годех государева ясаку сполна не платил, збирать ласкою, а не жесточью. А которые ясачные иноземцы похотят сами с ясаком к тому острожку, где он, Василей, учнет зимовать и жить, приходить, и им с тем государевым ясаком к острожку к себе приходить велеть. И о том ему, Василью, приказывати накрепко, чтоб они государев ясак и поминки перед прошлым годом платили без недоборов с прибавкою. И подросков их и детей, и братью, и племянников, и захребетников проведывати и сыскивать велеть накрепко. А сыскав на государя ясак и поминки, с них велеть збирать потому ж, как с их братьи, ласкою ж, а не жесточью, смотря по их мочи, кому что мошно давать, чтоб в государеве ясаке и в поминках перед прошлыми годами во 156-м году и вперед учинити государю прибыль, которая б прибыль была прочна и стоятельна.
А збирать ему государев ясак и поминки соболи добрые целые и неплелые с пупки и с хвосты. А нецелых и плелых соболей в государев ясак не имати; а лисицы чорные и чорнобурые, и бурые и черночеревые, и красные, и песцы черные и голубые имати с лапы и с хвосты.
А что они, служилые люди, на 156-й год и на иные годы ис которово роду тех с прежних юкагирей и с тунгуских князцей и с-ых улусных тунгусов и недоборново ясаку и поминков, и с новоприискных землиц с ясачных же людей государева ясаку ж и поминков соболей и шуб, и ожерелей, и пластин, и напольников собольих и шуб горностальих, лисиц чорных, и чернобурых, и бурых, и черночеревых, и красных, и бобров, и кошлоков, [238] и выдр, и рысей, и песцов чорных и голубых возьмут, и тот им ясак и поминки велеть записывать в ясашные книги порознь по годом имянно по статьям.
А ясачным людем в том ясаке и в поминках давать отписи за своими руками и за печатьми вперед для спору и для иных ясачных зборщиков, чтоб тем иноземцом ясачным людем продажи и налогов от служилых людей вперед не было. А за государев ясак и за поминки тем иноземцом давать государева жалованья подарки — полицы куячные, одекуй и олова против прежнево, как и иным ясашным людем наперед того за государев ясак и поминки давывано. А как из ясачных волостей к нему, Василью Власьеву, в острожек з государевым ясаком ясачные зборщики учнут приходити, и ему тот государев ясак и поминки по ясашным зборным книгам приимати у них налицо и записывать в книги имянно же, /л. 274/ и отдавати та рухлядь целовальнику, и держать та рухлядь за своею и за целовальниковою печатьми до посылки в Якутцкой острог в государеве казне с великим береженьем.
А что у иноземцов у ясашных людей сверх государева ясаку, как они заплатят государев ясак весь сполна, и их соболиной и всякой мяхкой рухляди объявитца, и ему те соболи велеть купить у иноземцов на государевы товары, которые у них государевы товары за подарки останутца. И те покупные соболи, и всякую мяхкую рухлядь, и что за нее государевых товаров будет дано записывать в те же ясачные книги имянно себе статьею. А те покупные соболи потому ж приимати в государеву казну. А того б ему, Василью Власьеву, смотреть и беречь накрепко, чтоб служилые и торговые и промышленые люди переж государева ясачново збору с-ыноземцы товары своими на мяхкую рухлядь не торговали и не покупали. И самому ему, Василью, с служилыми людьми в ясашные волости руских своих товаров больших и табаку не возити и преж государева ясачного збору с-ыноземцы не торговати, и мяхкой рухляди никакой у них не покупати. А хто будет служилые и торговые, и промышленые люди товары своими учнут на мяхкую рухлядь торговати преж государева ясачного збору и государев ясак и поминки на 156-й год и на иные на прошлые годы весь сполна не собрать, и ему, Василью, покупочные те соболи и всякую мяхкую рухлядь у служилых и у торговых, и у промышленых людей имать на государя и записывать в книги ж имянно статьями. /л. 274 об./ Да ему, Василью, велеть служилым людем проведывать и самому промышленых людей роспросить про тот [239] остров, что в море против Калымы реки Новоя Земля, и есть ли на том острову морской зверь морж. И будет есть, и иноземцы чюхчи на тот остров для того зверя промыслу зимою ездят ли и тот морской зверь морж побивают ли. И будет ездят и морж побивают, и ему, Василью, посылать к тем иноземцом х чюхче и их призывать под государеву, царскую высокую руку и, уговоря, взять у них в оманаты добрых лутчих людей, сколько человек пригож, и велеть им за государев ясак платить тем моржовым зубьем большим и середним, и моржовые ловтаки ⁵, и сала имать же за моржовой зуб, имать доброй большой и середней зуб, а меньши гривенки весом рыбья зуба не имать. А имать с их тот моржовой рыбей зуб, смотря по тамошнему делу, и смотря по людем, сколько кому в мочь будет, и записывать в книги потому ж имянно. А будет на том острову учнут промышленые люди тот зверь морж промышлять, и у ково сколько на промыслу будет, и с тех людей имати на государя десятая лутчим же рыбьим зубом. А у кого будет на промыслу самой головной зверь голова, а в ней 2 кости добрые самые большие или дву голов в пуд, или 3-х, или 4-х голов, а в них 8 /л. 275/ костей в пуд, и такова моржового зверя рыбей зуб, записывая и оценя, имать на государя и присылать в Якутцкой острог. А имя, промышленным людем за тот моржевой рыбей зуб давать по той цене из государевы казны деньги ис тамошних всяких пошлинных доходов, которые у них будут в зборе. А будет в зборе в государеве казне денег у них не будет, и им о том писать и тот моржевой рыбей зуб кость прислать в Якутцкой острог к воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарыщи. И тем торговым и промышленым людем за кость рыбей зуб дадут государевы казны деньги по той же цене, задержав же в Якутцком остроге. /л. 275. об./
А однолично ему, Василью, тот государев ясачной и поминочной соболиной и всякой мяхкой рухляди збор, и только будет сыщетца и объявитца моржовой рыбей зуб збор же, самому и служилым людем велеть збирать и радети неоплошно, чтоб тот государев ясак и поминочной збор с Колымской реки и с-ыных сторонных рек на 156-й год и вперед на иные годы собрать против прошлых годов с прибылью. И с прежних юкагирей и тунгусов на прошлые годы государев ясак и поминки с тех иноземцов, которые государю ясак платили не сполна, собрать сполна ж.
И своею службою государю прибыль учинити [240] немалая, которая б прибыль была прочна и стоятельна. И иных б им иноземцов, которые наперед сего с себя ясаку не платили, под государеву царскою высокую руку приводить, и ясак с них на государя имать ласкою, а не жесточью, колько с ково доведетца что взять, и записывать в книги же.
А у служилых людей у ясачных зборщиков их собинной всякой мяхкой рухляди, как они придут из ясачных волостей, обыскивать накрепко. А что у ково собинной мяхкой рухляди найдут, и у них тое собинную мяхкую рухлядь имать в государеву казну. И тех служилых людей ясашных зборщиков про тое их собинную мяхкую рухлядь роспрашивать допряма накрепко, где они тое рухлядь взяли /л. 275 об./ — в посулех ли за ясачную поноровку ⁶ или насильством у ясачных людей, или купили, или на товары выменяли, или сами уловили — и про то сыскивать же. Да будет по сыску те служилые люди тое мяхкую рухлядь у ясашных людей взяли в посулех от ясачной поноровки или насильством, или купили преж государева ясачного збору, и тое мяхкую рухлядь имать у них на государя безденежно и записывать в книги имянно у ково сколько взято будет. А будет ясачные зборщики тое мяхкую рухлядь, которые им ясачные люди учнут давать для государева имяны в почесть в поминках, учнут объявлять сами, и у них та их поминочная мяхкая рухлядь потому же имать на государя и писать в книги имянно, кому имянем которой ясачной мужик для государева имяни сверх государевы ясачные и поминочные рухляди собинных поминков дали. И оценя тое поминочную мяхкую рухлядь потому же имать в государеву казну. А им, служилым людем, за тое рухлядь дадут деньги из государевы казны по якутцкой прямой цене в Якутцком остроге.
А которые будет служилые люди ясачные зборщики в ясачных волостях, по сыску будут, в новых землицах какой зверь уловили сами или что небольшое после ясачного збору у ясашных людей на достальные свои запасишка, или что на свою одежу и на иное рухлядишко выменяли, и тое свою рухлядь сами объявят, а не утаят, и про тое рухлядь потому ж сыскать. Да будет по сыску ту рухлядь они сами уловили или на запасы, или на платье выменяли после ясачного збору, и на государя взять та их рухлядь в куплю, а будет не пригодитца, и о том писать в Якутцкой острог к воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарыщи, что у которых у служилых людей той их мяхкой рухляди, [241] и какая та их мяхкая рухлядь, их промыслу или покупная... во ⁷ куплена у иноземцов. И будет у иноземцов и после ль ясачного збору или у своей у служилых людей покупана, и с тою их рухлядью, как они в Якутцкой острог поедут с ясачным збором, велеть явитца воеводам Василью Никитичю Пушкину с товарыщы.
И воеводы Василей Никитич Пушкин с товарыщи ту их мяхкую рухлядь велят отдавать тем служилым людем для дальней службы и большые их сибирские нужи.
А будет служилых людей хотя и их промыслу или купленые объявятца соболи самые добрые и лисицы чорные и чернобурые, и бобры чорные ж и чернокарие добрые, и писцы чорные и голубые, и та у них рухлядь, оценя, имать на государя и записывать потому ж в книги имянно. И про то писать ж, и их с тою рухлядью отсылати в Якутцкой ж острог к воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарыщы, и за тое их рухлядь деньги дадут из государевы ж казны по прямой цене в Якутцком остроге. А которые будет служилые люди, ехав из ясачных волостей, учнут мяхкую рухлядь отдавать на дороге ясачным людем воровством, чтоб им тою рухлядью завладети самим, а в государеву казну не отдати, и про то сыскивать ясашными всякими людьми. А сыскав про то допряма тем служилым людям, которые воровством у ясашных на дороге /л. 276/ учнут метати, чинити наказанье, бити батоги нещадно, а рухлядь их имать на государя безденежно. И о том заказ учинити ясашным людем крепкой, которые служилые люди учнут у них ясашных людей, ехав из ясашных волостей мяхкую рухлядь метать, и они б тое рухлядь приносили к нему, к Василью, в острожек. И им тое рухлядь потому же имать в государеву казну с явленых служилых людей промыслу с соболей и со всякой мяхкой рухляди, сыскав про то подлинно, велеть целовальнику имать на государя десятую собольми же по государеву указу, как ему о том наказная память дана.
И что к нему, Василью, и к служилым людем ясачные люди у ясачного платежу или и после, или прежде ясачного платежу принесут соболей и лисиц, и бобров, и всякую мяхкую рухлядь в съезжую избу для государева имени в поминках, и им та мяхкая рухлядь по тому ж, приимая, класть в государеву казну и записывать в книги имянно, хто имянем ясачных людей и какой зверь для государева имени в поминках к ним принесут. А самим им тою своею поминочною мяхкою рухлядью не корыстоватца и из государевы казны добрых соболей [242] и иной мяхкой рухляди на свою мяхкую рухлядь не переменять, и никакой хитрости над государевою соболиною казною не чинить.
Да что с которых иноземцов с ясашных с ковымских, с югакирей и с тунгусов, и которых приищут вновь, и з захребетников и с их братьи, и племянников, и которых под государеву, царскую высокую руку приведут, и на государя с них ясаку и поминков соболей и лисиц, и шуб, и ожерелей, и пластин собольих, и шуб горностальих, и бобров, и кошлоков, и рысей, и лисих всяких, и песцов черных и голубых, и выдр и всякого зверя на 156-й год и на иные годы и недоборного ясаку на прежних на прошлые годы возьмут, и тот государев ясачной и поминочной збор, и ясачные приправочные книги, каковы им даны за диячьею рукою, и новоприискным землицам ясачные ж книги, и ясачную, и поминочную, и пенную, и покупошную мяхкою рухлядь, и морской рыбей моржовой зуб — у ково что взято и куплено будет, с ясачными зборщики /л. 277/, как морской путь поспеет, по вся годы безпереводно присылать в Якутцкой острог, не изпоздав, с служилыми и с торговыми, и с промышлеными людьми, которые пойдут в Якутцкой острог. А посылать за тою государевою соболиною казною служилых людей непо[многу], по скольку человек пригоже, потому чтоб за безлюдством у них ясачной збор не стал. А приказывать та государева соболиная казна с теми служилыми людьми беречь и до Якутцкого острогу проводить тем торговым и промышленым людем, которые в те поры за тою государевою соболиною казною посланы будут, с великим бережением накрепко, чтоб они ту государеву соболиную казну до Якутцкого острогу довезли в добром здоровье безо всякой хитрости. И наличные росписи соболям, сорокам и розницы соболям, и всякому зверю сверх ясачных книг под отпискою, с кем имяны та государева соболиная казна послана будет, для подлинные справки за своею и за их руками присылать же. А приехав им в Якутцкой острог, велеть с тою государевою соболиною казною явитца в съезжей избе воеводам Василью Никитичю Пушкину с товарыщи.
Да тем же иноземцом прежним ясачным и которые учинятца вновь под государевою высокою рукою юкагиром и тунгусом велеть говорить и заказ крепкой учинить, чтоб они, ясачные люди, как заплатит государев ясак и поминки, что у них за государевым ясаком за поминки соболей и иной всякой мяхкой рухляди останетца, и они б с тою рухлядью [243] [приезжали к]... ⁸ государевым торговым и промышленым людем /л. 278/ и с ними тою своею мяхкою рухлядью торговали и на всякие товары меняли. А в-ыные немирные землицы, которые не под государевою высокою рукою, с тою мяхкою рухлядью не отъезжали и с ними тою рухлядью не торговали, и з государевы земли той своей доброй рухляди в чюжую землю не отвозили, и в том бы государеве казне убыли и в десятинном зборе недобору не чинили... ⁹
А хто с ним, с Васильем, ленских служилых людей имяны и для государева жалованья на иноземские росходы, и аманатом на корм, и за ясак на подарки куичных полиц железных и топоров, и меди зеленой в котлах и в тазех, и олова в блюдех и в торелех, одекую синево, муки ржаной послано на иноземские росходы, и тому роспись под сею наказною памятью. И та мука держать в росход записывать, смотря по тамошнему делу, з бережением. А чово будет на иные иноземские росходы олова и одекую, и меди недостанет, и о том им писати в Якутцкой острог к воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарыщи.
А будучи ему, Василью Власьеву, с ленскими служилыми людьми на Колыме реке в острожке, и государевы дела делать и государевым ясачным и поминочным збором и на Новой Земли моржовым рыбьим зубом против сей наказной памяти, что выше сего написано, радети и промышляти заодин и розни меж себя /л. 279/ ни в чем не чинити. И которые будет служилые и торговые, и промышленые люди учнут государю друг на друга в-ысках своих и в-ыных обидах или по кабалам и в безкабальном друг на друга о суде бить челом государю и подавать челобитные в дву или в 3-х, или в 5-ти, и во шти, и в 10-ти, и в 15-ти, и в 20-ти рублях, и им по тем челобитным суд давать и росправа межу ими чинить безволокитно. А с тех их запорных исков имать на государя с судных дел пошлин на виноватых с рубля по гривне да пересуду по 2 гривны правого десятка по 4 деньге. А которые судные дела будет у них меньши рубля, и с тех судных дел пошлин на виноватых по росчету. А пересуду и правого десятка с тех невеликих с судных дел не имати, а с кабальных судных дел пошлин, которая кабала в суде будет не в споре в 10-ти рублех, и с той кабалы взять по полуполтине, а меньши 10 рублев с кабалы по гривне. А которые служилые и [244] торговые, и промышленые люди, подав им челобитные, о суде и до суда помирятца, и с тех людей имать мировых пошлин по гривне ж с челобитья. Да те пошлинные деньги и мировые гривны записывать у себя в книги в приход имянно по статьям с ково имянем и с какова судного дела колько пошлин и мировых взято будет. А которые служилые и торговые, и промышленые люди учнут к ним в-ыскех своих приносить челобитные о суде больши 20-ти рублев — в 30-ти и в 50-т, и во сте рублех и больши, и им в тех делех, опрично указных памятей из Якутцково острогу и подписных челобитных за государевою ленскою печатью и за диячьею приписью, по тем их челобитных тех людей не судити, а отсылать их, исца и ответчика, за поруки в Якутцкой острог. В чом будет у них по судному делу, хотя и не в больших делех, учинитца спор, а ему будет того дела указу за чем учинить не уметь, и исца и ответчика за поруками потому же присылать в Якутцкой острог.
|л. 280| А того им смотреть и беречь накрепко, чтоб в Колымском острожке и по иным зимовьям пива и браги, и меду продажново, и корчем, и блядни, и зерни, и воровства отнюдь не было, и зернью б служилые люди не играли, и государева жалованья и пищалей, и платья с себя не проигрывали. А хто будет учнет мед ставить или пиво и браги варить, или на продажу учнет какое питье держать, и ему, Василью, то продажное питье и суды, и котлы у тех людей выимать с понятыми. А у ково будет продажное питье выимут и питухов поймают впервые, и на тех людех имать на государя заповеди по 2 рубли по 4 алтына по полуторе деньге, а на питухах по полуполтине на человеке.
А у ково выимут питье или питухов поймают вдругоряд и в-третие, и на них заповеди имать вдвое и втрое, да им же чинить наказанье, бить батоги нещадно. И самому ему, Василью, служилыми людьми потому же не воровати и никакою проигрошною игрою не играти, чтоб никакова меж ими друг от друга государеву делу дурна и порухи не /л. 281/ было. А зернщиков, где на зерне поймают, и их от зерни и воровства унимать, бить батоги нещадно.
А будет хто из них сам учнет воровать какою дуростию и государеву делу поруху учинять, и зернью играть, и иным каким воровством воровать, и тово из них уличат ево, и сыскав про то подлинно служилыми людьми, тех воров в больших делах присылать в Якутцкой острог к воеводам к Василью [245] Никитичю Пушкину с товарищи, и о том ему государев указ будет.
А что будет у них в зборе с судных дел и мировых и заповедных денег, и за росходы учнут оставатца в остатке, и им те деньги и книги з государевою соболиною казною прислать потому же в Якутцкой острог. И о том отписати, а отписку и деньги, и книги велеть отдать в Якутцком остроге в съезжей избе воеводам Василью Никитичю Пушкину да Кирилу Осиповичю Супоневу, да дияку Петру Стеншину.
Да и самому ему Василью с товарыщы, будучи на государеве службе, служилым и торговым, и промышленым людем напрасно налоги не чинити и для своей бездельной корысти ни в чем к ним не приметыватца, и кругов, и бунтов, и одиначества ¹⁰ никакова не заводить, и ни в чом бы меж их шатости какой от них государеву делу порухи /л. 282/ не было. А что будет какая меж служилых и торговых, и промышленых людей учинитца татьба, и им про то сыскивать накрепко. А сыскав тех воров с поличным присылать в Якутцкой острог.
А в Ковымском острожке, где государевы казенные анбары с соболиною казною и с хлебными запасы, и во все лето с весны летнею порою избы и бань не топили, и в-ызбах ничево не варили, а варили бы есть за острожком, отшод подале, чтоб от того их топления государеве казне и острожку какова от пожару дурна не учинилося. А кому будет доведетца хлебов испечь, и они б избы топили в ненасные, а не в жаркие дни, с водою...
А буде они, Василей Власьев, с товарыщы с ленскими служилыми людьми и с целовальником, будучи на государеве службе в Колымском острожке, государевым делом и службою, ево государевым ясачным и поминочным соболиным, и всяким збором на Новой Земли моржевым рыбьим зубом збором, и новых землиц немирным прииском и приводом под государеву царскую, высокую руку радети не учнут, и учнут жить в Колымском острожке от немирных и от ясачных воровских людей небережно, и аманатов держать просто и не в большой крепости, и с ясашных людей государев ясак и поминки учнут збирать оплошно, и соболи учнут в ясак имать худые и плелые или в государеве ясачном и в поминочном зборе ясачным людем наровут, и от того себе посулы и поминки имать, или учнут в чом государевою казною корыствоватца, и меж служилых и торговых, и промышленых людей расправу учнут чинити не по делу — для своей бездельной [246] корысти, учнут к ним приметыватца, и учнут пиво и брагу, и мед держать на продажу, и зернью играть и круги, и бунты заводить или иное что учнут делати не по государеву указу и не по сей наказной памяти, как в сей наказной памяти выше сего про все статьи писано, и ему, Василью Власьеву, и ленским служилым людем, хто в чом сворует, по государеву указу быть в жестоком наказанье без пощады.

ф. Якутская приказная изба, ст. № 611, лл. 263-282. Отпуск.

Комментарии

1. Здесь и далее опущены некоторые подробности службы служилых людей на Колыме, не имеющие отношения к теме.
2. Пущальница — сеть на сигов, 30 саж. длины.
3. Роспись отсутствует.
4. Кошлок — бобренок, молодой бобер не перегодовавший; морской, или камчатский бобр, морская выдра.
5. Лавтаки, лавлаки — десны, нижние скулы.
6. Поноровка — потачка, поблажка, послабление.
7. В слове две или одна буквы утрачены.
8. Текст утрачен, восстановлено по смыслу фразы.
9. Далее опущен наказ приказным людям о сборе ясака с местного населения.
10. Одиначество — общие затеи, замыслы.

Воспроизводится по:

Открытия русских землепроходцев и полярных мореходов XVII века на северо-востоке Азии. М. Гос. изд. географ. лит. 1951, С. 233 – 246, № 78.