1644 — 1645.— Грамота Ленским воеводам Василью Пушкину и Кирилу Супоневу, об освобождении из тюрем воеводскаго товарища Матвея Глебова, дьяка Ефима Филатова, также некоторых священнослужителей и других лиц, заключенных под стражу прежним воеводою Петром Головиным, и о произведении о том разыскания, и распросныя речи атамана Никифора Галкина и других лиц по сему же делу.  

I.
От царя и великого князя Михаила Федоровича всея Русии, в Сибирь, на великую реку Лену, воеводам нашим, Василью Никитичю Пушкину да Кирилу Осиповичю Супоневу, да дьяку нашему Петру Стеншину. В прошлом во 152 году, августа в 29 день, писал к нам из Енисейского острогу воевода Осип Оничков: того ж де году, генваря в 11 день, писал к нему с великие реки Лены воевода Петр Головин: в прошлом де во 150 году, на великой реке Лене, Якутские князцы нам изменили и побили наших служилых людей, детей боярских и атамана Осипа Галкина с товарищи; и в прошлом де во 151 году сыскал он Петр в Якутском остроге, что иноземцы своровали, нам изменили и побили наших людей, по воровскому наученью товарищей его, воеводы Матвея Глебова и диака Еуфимья Филатова, да сына боярского Парфена Ходырева, что учили де они Якутов лутчих людей князца и улусных людей, а велели им наших служилых людей побивать, и под острог собрався притти, и пушки в воду побросать, и острог зажечь; да они ж Матвей и Еуфим, того ж году, и в другойряд нашего ясаку Якутом в Якутской острог полного давать не велели, а как де пошлют наш ясак добирать, и они де Матвей и Еуфим велели наших людей побивать, и собрався Якутом тайным обычаем велели притти ночью, и караулщиков побить, и пушки в воду стаскать, а самим Якутом всем велели въдаль на вершины сторонних рек отойти; Да Матвей же де Глебов и дьяк Ефим Филатов приказывали [276] служилым многим людем, а велели им по всем ясачным зимовьям иноземцов научать Тунгусов и Якутов, чтоб они промышленых людей грабили и побивали, и наш бы ясак они служилые люди сбирали и добрые соболи имали себе, а в то место в ясак клали свои худые соболи и недособоли драные и без хвостов, и иноземцом де Тунгусом велели отойти на иные реки, чтоб де вперед нашего ясаку имать было не с кого; да дьяк же де Еуфим Филатов нашу печать подделал, и малых четыре печати воровством подделал же, и нашу де денежную и соболиную казну крал, и из зимовей де служилые люди наш ясак привезли соболи все худые и драные и без хвостов , и то несполна, и во многих де местех иноземцы торговых и промышленых людей побивали; да они ж де Матвей и Еуфим, с отцами своими духовными и с людми и с друзьями, со многими служилыми людми, иноземцов и Руских людей и после того на всякое дурно приводят, и многажды научали иноземцов и Руских людей, а велели им его Петра убить. И он де Осип роспрашивал тех служивых людей , которые были в Якутском остроге, а пришли в Енисейской острог с Лены , Микифорка Качина да Семейку Матвеева; и те де служилые люди в роспросе ему Осипу сказали: в прошлом де во 151 году пришли они из зимовей в Якутской острог, и в Якутском де остроге в съезжей избе сидит он Петр Головин один, а товарищи де его Матвей Глебов да дьяк Еуфим Филатов до них посажены в тюрму, а писменого де голову Еналея Бахтеярова велел он Петр посадить в тюрму ж при них, а сказывали де им Микифорку и Семейке Ленские служилые и торговые люди, что посадил де он Петр товарищей своих Матвея Глебова и дьяка Еуфимия Филатова и писменого голову Еналея Бахтеярова в тюрму не по делу, а они де всякие люди от Матвея Глебова и от диака Еуфима Филатова и от писменого головы Еналея Бахтеярова никакого дурна и измены к нам не чают; да он же де Петр посылает в тюрму к Матвею Глебову корму, из его Матвеева запасу, сухого хлеба, и то поодиножды на день, с сыном своим, и подав ему хлеба велит тюрму печатать своею печатью; а острог де поставлен на Лене реке новой, выше старого острогу, днища с два, а в том новом остроге сделаны 12 тюрем новых в сыром лесу, а чают де они служилые люди, что он Петр хочет товарищей своих в тюрмах поморить, потому что к нам ни о чем не писывал; а жены де Еуфима Филатова, Еналея Бахтеярова, и дворовые их жонки и девки сидят за приставы, а люди де их Матвеевы и Еуфимовы и Еналеевы пытаны и посажены в тюрмы, а подьячие Семен Обрамов да Юрья Юрьев пытаны ж, сидят за приставы, а таможенной подъячей Васка Скобаевской пытан же и посажен в тюрму, и отец де его духовной черной поп Симеон посажен в тюрму ж , а другой черной поп Порфирей да дьякон сидят за приставы, да и торговые люди, Ивашко Коровин, Исачко Пантелеев, Вторко Едорской, Несговорко Григорьев посажены в тюрмы другой год, а Васка Онтонов Вологженин посажен в тюрму ж, а Ивашко Пеунов, Ерофейко Хабаров садят за приставы, а сын боярской Парфен Ходырев посажен в тюрму ж с приезду его Петрова, а которые де люди были в целовалниках в прошлом во 150 году, два человека, те де, сказывают, пытаны ж и посажены в тюрму, а которые де были в целовалниках же во 151 году, и те сидят за приставы ж, да Березовской пятидесятник казачей Мартынко Васильев да Тоболской казак Семейко Шолковник пытаны ж и посажены в тюрму, да и иных де служивых торговых и промышленых людей [277] человек со 100 и болши сидят в тюрмах же, а иные де немногие люди даваны за приставы, и в тех де служилых людей место, которые пытаны и сидят в тюрмах и за приставы , прибрал он Петр в службу вновь из гулящих людей ярыжных. Да и промышленые де люди, которые пришли с ними Микифорком и с Семейкою , сказывали ему Осипу то ж. И те де вести слышав в Енисейском остроге торговые и промышленые люди , сумнилися, а многие на Лену реку итти не смеют, для того что он Петр торговых и промышленых людей мучит без сыску, не по делу, и из Ленского де острогу торговых и промышленых людей не отпущают, и в Енисейской острог с Лены торговые и промышленые люди с мягкою рухлядью не бывали; а которые торговые и промышленые люди пришли с Руси в Енисейской острог и с Сибирских городов с Рускими своими товары и хлебными запасы, и тем де торговым и промышленым людем торговать и на мягкую рухлядь менять стало не с кем, и нашей де десятой пошлине денежной и соболиной казне для того чаять великого недобору, а торговым людем в безторжице будет великой наклад, что у них запасы хлебные стали не проданы, в Енисейском купить некому, а на мягкую рухлядь менять им не с кем - И от нас писано в Енисейской острог к воеводе Осипу Оничкову да к подъячему Василью Шпилкину, а велено им послать из Енисейского острогу на великую реку Лену в Якутской острог, наскоро, нарочного сына боярского, а велено тому сыну боярскому воеводу Матвея Глебова, да диака Еуфимея Филатова, и писменного голову Еналея Бахтеярова, и их жон и детей и людей, и попов, и подьячих и целовалников, и служнвых и торговых и промышленых людей, которых Петр Головин посажал в тюрму без нашего указу один без товарищей своих, из тюрмы и из за приставов свободить; а которые будет служилые и промышленые люди, опричь воеводы Матвея Глебова, да диака Еуфимья Филатова, и писменного головы Еналея Бахтеярова, и опричь попов и подъячих, посажены в тюрму за какие наши за болшие дела, и тех людей велено до сыску подавать на поруки, а по которых порук не будет, тех подавать за приставы; а что будет какие дела воевода Матвей Глебов и дьяк Еуфимей Филатов делали не но нашему указу, или изменою, или они ж и иные люди, не по нашему указу, какие люди чем нашею казною корыстовались, и про то указали есмя тем людем и делам взять у Петра роспись, за его Петровою рукою; да про то потомуж указали вам его Петра и товарищей его Матвея и иных всяких чинов людей роспрашивать, и кого с кем в чем доведется ставя с очей на очи допрашивати, и сыскать про то про все подлинно, да тот сыск прислать к нам к Москве; а до вашего приезду в Якутском остроге всякие наши дела указали есмя делати, и нашу соболиную казну посылать, и торговых и промышленых людей велено отпушати из Якутского острогу в Енисейской острог столником нашим и воеводам Петру Головину да Матвею Глебову да диаку Еуфиму Филатову, всем вместе, а розни им ни в чем меж себя чинити не велено; и о том от нас к ним писано ж. — И как к вам ся наша грамота придет, и вы б ехали на великую реку Лену наскоро, не мешкая нигде ни часу, хотя с невеликими своими запасы, а досталные свои запасы велели провадить к себе на великую реку Лену после себя. А как в Ленской острог приедете, а нашего указу Петр будет не послушает, Енисейскому сыну боярскому товарищей своих Матвея Глебова, и дьяка Еуфима Филатова, и писменого голову Еналея Бахтеярова, и их жон и детей и людей, и [278] попов и подъячих и целовалников, и служилых и торговых и промышленных людей, которых он Петр посажал в тюрму без нашего указу один без товарищей своих, из тюрмы и из за приставов до вашего приезду свободить, а иных на поруки за приставы подавать не даст: и вы б, приехав в Якутской острог, тотчас с приезду своего, столника нашего и воеводу Матвея Глебова, и дьяка Еуфима Филатова, и писменного голову Еналея Бахтеярова, и подъячих и целовалников, и служилых и торговых и промышленых людей , которых он Петр посажал в тюрму без нашего указу один без товарищей своих, из тюрмы и из за приставов свободили; а которые будет служилые люди и промышленые, опричь воеводы Матвея Глебова, и дьяка Еуфима Филатова, и писменого головы, и подъячих и целовалников, посажены в тюрму за которые наши болшие дела, и вы б тех людей до сыску велели подавать на поруки, а по которых порук не будет, и вы б тех людей велели подавать за приставы ж. А что будет какие дела воеводы Матвей Глебов и дьяк Еуфимей Филатов делали не по нашему указу, или изменою, и они ж или иные какие люди чем нашею казною корыстовались: и вы б тем людем и делам взяли роспись у Петра Головина, за его рукою, да про то его Петра Головина и товарищей его, Матвея Глебова и диака Еуфима Филатова, и иных всяких чинов людей, которые дойдут до роспросу и до сыску, роспрашивали, и кого с кем в чем доведется ставя с очей на очи допрашивали ж, и сыскали про то про все подлинно по нашему указу и по наказу, каков вам дан за дьячьею приписью; да о том о всем отписали, и тот сыск, за обыскных людей руками и ты, Петр, за своею рукою , и из того сыску перечневую выписку прислали к нам к Москве, и велели подать в Сибирском Приказе, боярину нашему князю Никите Ивановичю Одоевскому да дьяку Григорью Протопопову. Писан на Москве, лета 7153, сентября в 11 день.

II.
153 году , генваря в 30 день, в Енисейском остроге на съезжем дворе, перед Ленскими воеводы перед Васильем Никитичем, перед Кирилою Осиповичем Супоневым да перед дьяком Петром Стеншиным, Енисейской атаман Микифор Галкин в роспросе сказал: по их де отпуск в Якутском остроге государева соболиная казна, и всякая мягкая рухлядь, и острог, и воевода Петр Головин дал Бог здорово; а поставлен де тот новой острог от старого острогу, где было поставил Иван Галкин, вверх выше двема днищами в урочище в Табуге; а государевы де соболиной казны и иной рухляди ныне в Якутском остроге много, два анбара, а сколко числом сороков, того ему не сказали; а товарищи де его Петровы, Матвей Глебов и дьяк Еуфим Филатов, и писмяной голова Еналей Бахтеяров и ныне в Якутском остроге сидят в тюрмах, а посажены де они от Петра Головина еще в старом остроге в тюрму, а как де он Петр новой Якутской острог поставил, и тех товарищей своих Матвея и Еуфима и писмяного голову из старого острогу перевез в судах, и пока в остроге тюрмы поставил, держал их в судах на реке за сторожи, а у судов были поделаны решетки железные , и поставя тюрмы из тех судов перевел их в те тюрмы и подсадил их вместе ж, и тому ныне 2 года, а сказывает де на них государево изменное дело; а поставлено де в том новом Якутском остроге семь тюрем, и в тех де тюрмах служивых и торговых и промышленых людей посажено много, человек со 100 и болше, и те все тюрмы полны.
Да генваря ж 31 дня, перед ними ж столники и воеводы, Нижегородского уезду [279] Павлова перевозу торговой человек Ивашко Тарасов Норкин, да Важенского уезду Топецкие волости Трофимко Никифоров, да Вологодского уезду Троецкой. . . . столника князя Алексея Лыкова крестьянин Неустройко Осипов, в роспросе сказали: что поставлен новой Ленской острог в Якутской земли от старого выше два дни; а товарищей де Петровых Матвея Глебова да диака Еуфима Филатова они не видали, а сказывали де им про его Петровых товарищей, про Матвея Глебова и про Еуфима Филатова, и про писмяного голову про Еналея Бахтеярова, что они сидят в тюрме, а за что посажены и с которого числа, того они не ведают, что жили на промыслех, а с промыслов де приходят в Якутской острог, и служилых и торговых людей в тюрмах есть много, а сколко человек и за какие вины посажены, и того не ведают же; а по их де отъезд в Якутском остроге купили пуд муки в 26 алтын в 4 денги, а бумаги пищей лист по алтыну и в два гроша, а в прошлом де во 152 году купили пуд муки в 5 рублев; а на промыслех де от иноземцов их братье промышленым людем стало утеснение великое, ясачные Тунгусы и Якуты, а иные неясачные, по рекам в зимовьях и на переходах во 152 году побивали много, на Вилюе убили тридцать человек, на Яне убили 11 человек, на Витиме на двух Мамах реках убили 12 человек, и по иным рекам во многих местех промышленых людей побивают же, а они де промышленые люди от тех воров, без государева указу, собою оборониться не смеют; а про писмяного де голову про Василья Пояркова при них вести не было, а послал де при них проведывать про него Петр Головин тридцать человек, и велел им проведав подлинно сей зимы, и к себе в Якутской острог отписать.

Из рукописи под заглавием: «Списки Якутской архивы,» в лист, 982 л., писанное с подлинных столбцев для академика Миллера, во время путешествия его по Сибири. - Принадлежит Императорской Академии Наук.

Воспроизводится по:

 Дополнения к актам историческим, СПб. 1846г, т. 2. стр.275-279

Стиль, пунктуация и орфография  сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Сетевая версия – В. Трухин, 2009