1709, августа – 1712. – Об исследовании островов против устьев рек: Уди,  Камчатки, Ковымы, Лены и Яны.

1. 1709, августа в день, по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержца, удскому прикащику Ивану Сорокоумову с служилыми ехать из Якуцка по особому своему наказу, каков ему дан из приказной полаты, за якуцкою великого государя печатью, до Удского острогу с великим поспешением, чтоб того пути снегом не одержало, и дорогою до Уцкого [494] Якутам и Тунгусам никакой и в подводах обиды не чинить; а приехав на Удь, чинить о всем по тому вышеописанному особому наказу. А о недособолях промышлять и радеть с великим попечением, и сверх ясаку такие недособоли у иноземцов менять на крашенину и на олово; а ему Ивану на те недособоли на мену дано из приказной полаты великого государя казны 20 фунтов олова в тарелех, да 30 аршин крашенины. А от усть реки Уди в море которой значится остров проведывать: какие люди на том острове и какой веры и под чьим владеньем, или собою живут, и какой в том острове зверь и иное какое богатство у них есть, и по прямому свидетелству буде возможно какими судами самому с служилыми людми съездить и сметить, сколь далече от устья Уди реки тот остров, и взять о том прямую достоверную ведомость, и о том всем учинить чертеж и в том великому государю показать верную и усердную свою службу, как обещался ему великому государю служить, при своем в Якуцком отпуске, пред святым Христовым евангелием, за что можешь получить от Господа Бога мздовоздаяние, а от великого государя по своей верной услуге многую пред своею братьею милость. А будет кто из служилых людей великому государю против вышеписанного службу свою явит, и тем служилым по его великого государя указу, переменены будут в дворянские чины и учинена будет денежная и товарная многая милость и жалованье. А буде ты с служилыми людми против вышеписанного великого государя указу, за своими прихотми, или для какой своей безделной корысти, не исправишь, и тебе и служилым людем, по указу великого государя, учинено будет жестокое наказанье и пожитки ваши все взяты будут на великого государя бесповоротно. И тое прямую ведомость и чертеж, за своею и служилых людей руками, и иноземцов за их знаменами, привезть в Якуцкой в 710 году.

[495] 2. 1710, июля в 10 день, по указу великого государя и по наказу из приказные полаты, велено мне уцкому прикащику сын боярскому Ивану Сорокоумову с усть Уды реки в море которой остров значится, проведывать: какие люди на том острову, и какой веры, и под чьим владением, или собою живут, и какой в том острове зверь и иное какое богатство у них есть; и по прямому свидетелству, буде возможно, какими судами самому с служилыми людми и с иноземцы съездить и сметить, сколь далече от усть Уди реки тот остров, и взять о том прямую достоверную ведомость и чертеж за своею и служилых людей руками и иноземцов за их замены, и привезть в Якуцкой и подать в приказной полате столнику и воеводе Дорофею Афонасьевичю Траурнихту да подьячему с приписью Ивану Татаринову. И он де Иван, для проведыванья того острова из Уцкого с служилыми людми не ходил для того, что служилые люди, 14 человек, которые пошед дощеником из……зимовья на Удь не пришли и воротились назад в Якуцкой, и за тем ему из Уцкого острогу итти было не с кем. А в остатке от него Ивана на Уди служилых людей 16 человек, в том числе 2 человека лежат при смерти; и служилые де люди и ясачные иноземцы дали ему Ивану Сорокоумову в Уцком остроге, за своими руками и знамены, о островах сказки, и те их сказки привез он Иван в Якуцкой под сим доездом. А надобно де к тому морскому ходу сделать на Уде кочь, шитик, да служилых людей человек с 30, да ясачных иноземцов человек с 10, да на припасы 5 пуд прядина да 5 пуд пенка, да на парус 300 аршин холста, 2 напарьи, да кузнец для починки и поделки всякой мелочи, 2 долота, да 2 теслы, да гвоздья и скоб. В том и доезд дал, а доезд писал, по повелению отца своего, Стефан Сорокоумов.

[496] На подлинном пишет тако: к сему доезду Иван Сорокоумов руку приложил.

3. 1710 году, июня в 4 день, в Уцком острожке в ясачном зимовье прикащик сын боярской Иван Сорокоумов допрашивал служилых людей, по указу великого государя и против памяти Якуцкого города от столника и воевода Дорофея Афонасьевича Траурнихта, о допросе на море островов и людей и соболей и всякого зверья.
Тогож числа, выслушав служилые люди великого государя указ и память, сказали: Семен Анабара, Иван Каргапол, Григорей Харин, Иван Юрьевских, Василей Костромин, Григорей Дренин, Семен Типушин, Матвей Чюхарь, Никита Струихин, Василей Лазарев, Никифор Курков, Карп Глушкой, Григорей Волга, Евтифей Зырян, Матвей Торской, Козма Енисейской: те де острова на море от Уди реки от устья видеть, а сами де мы на тех островах не бывали, а от мужиков слышим, что де на тех островах соболей есть много и всякого зверя и оленей; а людей де сказывают не видали, потому что де мы вдаль не хаживали и землю де мы не знаем, велика ли или мала, а реки из него текут велики, и хребты видеть велики, и рыба в реки идет всякая.

4. 1710 году, месяца июля в 5 день, в Уцком остроге прикащик сын боярской Иван Сорокоумов, против указной памяти, допрашивал ясачных Тунгусов Агинкагирского роду Егота да Гегота Мотка Паргавулена с родниками, что видеть с усть Уди в море: сами де мы на том острову не бывали, а слышим мы у Гиляков, ездят де на тот остров из земли день в лодках и на другой остров день же и на третей остров день же, всего 3 дни де переграбають, а [497] зверя де на том острову, соболей и лисиц много и всякого зверя много.

5. Лета 1710, августа в 22 день, по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, память Уцкого острогу прикащику сын боярскому Василью Игнатьеву. В нынешнем 710 году в статьях, за подписанием столника князя Василья Ивановича Гагарина, столнику и воеводе Дорофею Афанасьевичю Траурнихту да подьячему с приписью Ивану Татаринову, написано: велено для проведыванья от Уцкого острогу до Нерчинска пути прикащику послать из Уцкого в Нерчинск служилых людей двух человек, чтоб пройти, не занимая Китайских покатей, и чтоб отнюдь чрез Китайские покати не ходили; а как придут, о том писать, каким путем и в скорое ль время придут. Также, которой остров значит против Уцкого устья в море, проведывать всякими меры, сколь он велик и какие люди и под чьим владеньем живут. А в прошлом 709 году, по указу великого государя и по памяти из приказные полаты, велено уцкому прикащику Ивану Сорокоумову вышеписанной остров против Удского устья проведывать. И в нынешнем 710 году, июля в 10 день, пришед он Иван из Уцкого острогу, и сказал: по указной де памяти, из Уцкого острогу Иван с служилыми людми вышеписанного острова проведывать не ходил для того, что служилые люди, 14 человек, которые пошед дощаником из Подволошного зимовья на Удъ не пришли и воротились назад в Якуцкой, и за тем де ему из Уцкого острогу итти было не с кем; и служилые де люди и ясачные иноземцы дали ему Ивану в Уцком за своими руками и знамяны о островах сказки, а по тем сказкам такие острова явились; а надобно де к тому морскому ходу сделать на Уде кочь, шитик, да служилых людей [498] человек с 30 да ясачных иноземцов человек с 10 да на припасы 5 пуд прядена, 5 пуд пенка да на парус 300 аршин холста, 2 напарьи, 2 долота, 2 теслы, да гвоздья и скоб, да кузнец для починки и поделки всякой мелочи. А в сказках служилых людей Семена Анабары с товарищи написано: острова де на море от усть Уди реки видеть, а сами де они на тех островах не бывали, а от мужиков слыхали, что на тех островах соболей есть много и всякого зверя и оленей, а людей не видели, потому что они вдаль не хаживали и земли, велика или мала, не знают, а реки из него текут велики и хребты видеть и рыба из моря в реки  всякая идет. Да в сказке уцких ясачных иноземцов Егота с родниками написано: с усть де Уди реки в море остров видеть, а сами де они на том острову не бывали, а слышали у Гиляков: езду де на тот остров с земли в лодках день и на другой и на третей островы по одному дню, а соболей де и лисиц и всякого зверья на том острову много. И тебе Василью, пришед в Уцкой острог, для проведыванья от Уцкого острога до Нерчинска пути, послать из Уцкого в Нерчинск служилых двух человек, чтоб пройти не занимая Китайских покатей, и собрав великого государя ясак доброй, с немногими людми, с сколкими возможно, выслать в Якуцкой и велеть служилым людем сделать кочь шитик, какой годен к морскому ходу и в удобное время убрався с служилыми людми и с ясачными иноземцы от усть Уди реки в море которые значатся острова ехать проведывать, какие люди на том острове, и какой веры, и под чьим владением, и какое у них оружье или собою живут, и какой в тех островах зверь и иное богатство у них есть, и сметить, сколь далече от устья Уди реки те острова, и взять о том прямую достоверную ведомость, и о том всему учинить чертеж, и в том великому государю показать верную свою и усердную службу, как обещался ему великому государю [499] служить в Якуцком при своем отпуске пред святым евангелием, за что можешь получить от Господа Бога мздовоздаяние, а от великого государя по твоей верной услуге многую пред своею братьею милость. А будет из служилых людей великому государю против вышеписанного службу свою кто явит, и тем служилым, по его великого государя указу, переменены будут в дворянские чины и учинена будет денежная придача и товарная многая милость и жалованье. И о том о всем учинить чертеж и тое прямую ведомость и чертеж, за своею и служилых людей руками и иноземцов за их знамянами, привезть в Якуцкой в 1711 году и подать в приказной полате столнику и воеводе Дорофею Афанасьевичю Траурнихту да подьячему с приписью Ивану Татаринову. А буде ты с служилыми людми против вышеписанного великого государя указу, за своими прихотми, или для своей какой бездельной корысти не исправишь, и тебе и служилым людем, по указу великого государя, учинено будет жестокое наказанье и пожитки ваши все взяты будут безповоротно на великого государя и сосланы в сылку для того, что им служилым людем для той вышеписанной службы дано великого государя денежное жалованье на 3 года.
А буде прикащик, за своими безделными прихотьми, от той службы учнет отговариватца, и вам служилым людем, которым дано для той службы великого государя денежное жалованье и для морского ходу припасы, взяв сию наказную память, итти мимо прикащика, а на него в том ослушании писать в Якуцкой.
А что к тому морскому ходу дано всяких припасов, и тому под сею наказною памятью роспись.

6. 1710 году, февраля в 20 день, в Якуцком в приказной полате перед столником и воеводою Дорофеем Афонасьевичем Траурнихтом, да перед подьячим с приписью [500] Иваном Татариновым, якуцкие служилые люди: Никифор Малгин, Иван Шамаев, Алексей Поротой, Михайло Насеткин, по допросу про остров, которой значится против Камчатского и Ковымского и Ленского устья и про иные ведомости сказали порознь.
Никифор Малгин в допросе сказал: в прошлых де годех, при околничем и воеводе князе Иване Петровиче Борятинском, ходил он Никифор из Якуцка с торговыми людми, с Андреем Ворыпаевым с товарищи, в работе на коче до Ленского устья, а с Ленского устья морем подле землю; и отнесло де их от Святого Носу в голыме в море, потому что де подле землю нанесло льду; и кочевщик де Родион Михайлов указывал торговым людем и ему Никифору, не дошед Ковымского устья, в море, значится остров, и он де Никифор с товарищи тот остров видели. И после де того, на Ковыме ему Никифору торговой человек Яков Вятка в розговорех говорил: преж де сего бежали от Ленского устья по морю они Яков с торговыми людми в Ковымское устье девятью кочами, и из тех де кочей 3 коча отнесло к вышеписанному острову, и с тех де кочей в карбасах на тот остров для проведывашя люди выезжали, и видели по край острова следы знать, что копыто, а какого де скота и зверя тот след, того не ведают и людей никаких не видали; и прибежали де они теми кочами в Ковымское устье; а против де Ленского устья он Никифор того острова не видал и ни от кого про тот остров не слыхал. Да в прошлых же де годех торговой человек Тарас Стадухин сказывал ему Никифору в Ковымском зимовье: в прошлых де годех, как они Тарас с товарищи пришли на Ковыму, и с Ковымы пошли они по морю кочами подле землю проведывать непроходимова носу в девяносте человеках, и того носу пройтить не могли, и воротились назад, и перешли через нос на другую [501] сторону; и сделав кочи, подле море ходили до Пенжинского устья, и немирных людей громили, и взяли у тех иноземцов в полон одну бабу. И против де Пенжинского устья значится остров и земля видеть. И у той де бабы он Тарас с товарищи про тот остров спрашивали, и та де баба им сказала, что на том острову есть люди бородатые, платье носят долгое, а руских де людей называют братьями. А они де Тарас с товарищи на том острову не были и пошли назад; и иноземцы де неясачные товарищей его Тарасовых, 81 человека, побили, а осталось де их от побоища толко 9 человек, и пришли они на Ковыму.
На подлинном пишет тако: к сей сказке вместо казака Никифора Малгина, по его велению, пятидесятник Александр Никитин руку приложил.
Иван Шамаев в допросе сказал: в прошлом де в 700 году посылан он Иван в Камчадальской острог для ясачного сбору с прикащиком Тимофеем Кобелевым. И шли они с Анадыря до Пенжины на оленях и на собаках, и поделав на Пенжине в море суды, и шли подле Камчацкой Нос морем в судах до пустого острога; и теми де судами море не пропустило. И от того де острогу ходили они на оленных на неясашных Коряк, и погромили оленей, и на тех оленях поднялись через хребты на Камчатку. А против Пенжинского де устья он Иван и никто никакова острова сами не видали и ни от кого не слыхали. А с Камчатки де он Иван посылан был на Пенжинское море с служилыми людми для ясачного сбору, и против де реки Харьюзовы камень голец видеть, а на матерой или остров, того де он не ведает; а и у иноземцов де они о том спрашивали, и те де иноземцы им сказывали, что они у того камени не бывали и людей никаких не знают. А идучи де он с Камчатки с отписки один, видел против Караги реки в море значится остров, и на том де острову Иван [502] Голыгин с товарищи, трое человек, в байдарах для проведывания к иноземцом ездили; а грести де до того острова в байдарах день; и на том де острову они людей видели и ясаку просили; и те де люди им Ивану Голыгину ясаку не дали; а вдаль де они на тот остров за малолюдством ходить не смели, и боясь их иноземцов, воротились назад. А после де его Ивана на том острову руские люди никто не бывали, и много ль на том острову людей, про то подлинно никто не ведает. А в Ковымском де и в Ленском устье он Иван не бывал и никакова острова не знает и от людей не слыхал.
На подлинном пишет тако: к сей сказке Иван Шамаев руку приложил.
Михайло Насеткин в допросе сказал: в прошлом де 702 году посылан был он Михайло в Камчадалской острог с прикащиком Михайлом Многогрешным, для ясачного сбору. И шли де они из Анадырского до Пенжинского острогу на оленях и на собаках, и на Пенжине поделав суды карбасы, выплыли в Пенжинское устье, и взяли у ясашных Коряк байдары, и в тех байдарах пошли они морем на Камчатку; и дошед до Лесной реки заосеновали, и осенью, поделав нарты и лыжи, пришли на Камчатку, и с Камчатки де они ходили вниз по Камчатке в поход на немирных камчатцких мужиков. И против Камчатского де устья значится остров, а какие на том острову люди есть, того де он Михайло не ведает, и преж сего на том острову руские люди бывали ль, того де он Михайло ни от кого не слыхал. Да его де Михайла с служилыми людми, в пятидесяти человеках, посылал с Камчатки прикащик Василей Колесов в Курильскую землю на немирных людей. И они де шли в ту землю на собаках, и проведывали от Курильского острогу дале в Нос земли, и от того де места дале земли в Нос нет, пришло море, толко видеть в море за [503] переливами земля; а проведать де той земли не на чем, судов морских и судовых припасов нет и взять негде, потому что де лесу близко нет и снастей и якорей взять негде. И идучи де он Михайло назад с Камчатки из Анандырского с прикащиком Михайлом Многогрешным с плотбища судами выплыв по Ковыме в море, и морем в Индигирское устье, и от Ковымского де устья до Индигирки остров в море видеть. А кочевщик де Семен Монастырской сказывал ему Михайлу и служилым людем, что тот остров и земля одна, что с Камчатки от Пенжинского моря и против Ковымского и Ленского устья, а люди де на том острову против Ковымского и Ленского устья какие живут ли, того де он Семен им никому не сказывал и ни от кого он Михайло про людей на том острову не слыхал.
Алексей Поротов в допросе сказал: в прошлом 704 году, послал его Алексея с Иваном Томским из Анандырского острогу прикащик Евфим Петров в Камчадальские остроги с присланными из Якутцка указными памятьми к прикащику Василью Колесову. И он де Алексей с товарищем шли с Анандыря до Пенжины и с Пенжины до Камчатки горою на оленях и на собакак 4 месяца, и отдал те указные памяти Василъю Колесову в целости. И идучи де они на Камчатку, не дошед до Камчатки, против Караги, от Брусеной, видели значится остров, и сказывал де ему Иван Голыгин, что он на том острову в байдарах был, и иноземцы де на том острову есть, и много ль иноземцов, того де он Иван ему Алексею не сказал. А грести де в байдарах до того острова от устья Караги реки с утра до вечера. А с Камчатки де он Алексей вышел в Анандырской с камчатскою казною с Василъем Колесовым с товарищи. А про иные де острова он Алексей не ведает.

На подлинном пишет тако: к сему допросу вместо [504] Алексея Поротова, по его велению якуцкой казак Дмитрей Голыгин руку приложил.

Якутск, кн. 4, акты ММ 19—22 и 27.

Воспроизводится по:

"Памятники Сибирской истории XVIII века". Книга вторая.1885г. Петербург. сс. 493-504

Стиль, пунктуация и орфография сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Сетевая версия – В. Трухин, 2008