1689 г. не ранее января 2 – не позднее 2 марта. – Отписка казачьего головы Афонасия Бейтона второму Енисейскому воеводе и стольнику Ивану Остафьевичу Власову о бедственном положении Албазинского острога.¹

[Царскаго величества стольнику и воеводе Ив. Остафьевичу Афонька Бейтон челом бьет.
В нынешном во 197 году октября в 6 день прислана ко мне от вашей честности указная память и по той памяти по вашей милости и по разсмотрению стольника и воеводы Ивана Остафьевича приняли скот и хлеб присланной и в приход писан и служилым и всяких чинов людям роздано до указу великих государей и вашего, потому что люди раззорены от нечестивых до основания, что было государской милости прислано и свои последния крохи посеяны тут же. И к рукам]² не прищл[ось зерна] нет и [питат]це нечем. А служат т[е] всяких чино[в] люди со служивыми в [ряд]. И кому сколько что дано и учинена имян[ая] роспись. И та роспись за их руками послана с челобитчиком с Тимощкой Волковым с товарыши. А в ту указную паметь не описана, что тот скот и хлеб казакам на 197 год в жалованье верстать. А н(ы)не 197 году енваря в 2 де(нь) прислана ко мне от ващей чесности³ от стольника и воеводы Ивана Остафиевич[а] указная паметь. По ващему указу велено принять у Самсонка Евсевиева с товарыщи по ващему милосливому расмотренью г(о)с(у)д(а)рскую м(и)л(о)сть пятьдесят четре скотины по оценке Нерчинской денежной и роздать верстать казакам на197 год в хлебное жалованье. И в то число пригонили трицеть скотин. А достальной скот зачят бить выще Аргуни у Микиткина зимовья по Шилке. А достальной скот такоже ниже Аргуни к Олбазину ближе бит же был и к месту положен был и по тот скот наимывали и посылали и собрали опричь Микиткина зимовья двух скотин по Шилке. А досталной скот что у Микиткина зимовья и тут пошлу нужных и велю кормца. И тот скот роздан служивым и всяких чинов людем по розвытку, роздан до указу их великих г(о)с(у)д(а)рей и ващего г(о)с(у)д(а)ря стольника и воеводы Ивана Остафиевича. И почему и сколько кому досталось и тому учинена имяная роспись. И та роспись за их руками под сей отпиской послана к ващей чесности в Нерчинской к вам стольнику и воеводе Ивану Остафиевичю. Обо всем как вы г(о)с(у)д(а)ри изъволите и укажете. А раздано сту сороки ч(е)л(о)в(е)ка служивым и всяких чинов людем. И те люди в росписе по статьям писаны и в том числе в росписе которые служивые люди писаны. А в указе и в памети и скот которой прислан с атаманом с Ываном Бузуновым и в той памети написано, что служивым людем в хлебное жалованье. И тот скот от роздан в н(ы)н(е)щно 197 год. А иные брали ис тех казаков хлебные оклады в Удинском на 197 год. Иным указано с пащни служить и тем тот скот такоже давал. Аб том как вы г(о)с(у)д(а)рь стольник и воевода Иван Остафиевич укажете в денежное ли жалованье поверстаете или как вы г(о)с(у)д(а)рь извол[и]те.
Да ко мне н(ы)не в указно памети писано о смете служивых людем и колько на лицо в Олбазинском и сколько в розных годах побито и померло и оружия умерщих у всяково казаков г(о)с(у)д(а)рское и казачье оружие. Ей создатель сердовидец, м(и)л(о)сть прошу у Б(о)га да у вас г(о)с(у)д(а)ря стольника и воеводы Ивана Остафиевича. Человеченко яз убогое и хворое и безпаметное и несмысленое писать и смитить некому и описываюся с нужею. А по прежным книгам бывшаго воеводы Алексия Ларивоновича Толбазина смотрить не смею и по смерти его г(о)с(у)д(а)ря нашего на розных боях и в осадное время и сколько хто побиты записать в[с]коре не кому и некогда было потому что стращное время было друг др[у]га не ведали. И н(ы)не подленой сметы людем дать не уметь, потому что скудость стала у нас в Олбазине, стала такая сколько н(ы)не люду в Олбазине друг друга до водополья не протянут. И мирская докука и челобитие от нужных людей безпрестано чтобы отпустить голодных людей к вашей чесности г(о)с(у)д(а)ря нашего стольнику и воеводе Ивану Остафиевич[ю] в Нерчинской до водополья покормитца, до великих г(о)с(у)д(а)рей и вас милосердного праведного расмотрения милости попрошать и запасом суде как мочно приплыть наскоре, и г(о)с(у)д(а)рьскую казну не покинуть и нам бы с кем было беречи, и службу г(о)с(у)д(а)рьскую сослужить и нам бы томною и голодною смертию не помереть. А смету людем изволишь г(о)с(у)д(а)рь Иван Остафиевич и ведать, и знать, под сей отпиской роспись.
А в той росписе по статьям росписаны служивые и всяких чинов люди. И в той же росписе иные написаны и жалованье г(о)с(у)д(а)рское им давано. И те люди н(ы)не в Нерчинском до водополья для хлебны(е) нужи отпрошались се осенесь ушли. Иные с промыслов не бывали. А ные для хлебные скудости в н(ы)н(е)шных числах отпущены будут по мирскому челобитию до водополья, потому что зело скудно и прокормица нечем. А хто отпущен будет для подленой ведомости имяна их напищут и с письмом объевяца к вашей честности г(о)с(у)д(а)ря нашего⁴ Ивану Остафьевичю. А в том вольны г(о)с(у)д(а)ри и вы г(о)с(у)д(а)рь наш, голодной что бещеной, держал яз по г(о)с(у)д(а)рской грозой и с ващей милости. А н(ы)не одноконечно туго пришло.
А что оружие г(о)с(у)д(а)рское прибрано в казну умерших казаков. Триста трицеть санапалов сто девеносто глатково оружия целова. В том же оружие в глатком много старого оружия. Санапалов сорок шесть свалин без приправу, десять пищале без замъков, щеснацеть ломаных пищалей. И многим новым служивым людем хто по осадное время к нам в Олбазин не припловет без оружия, а у ных оружие испорчено и тем иным многим давано, иным переминено потому что здесь место украйна неприятелях нечестиваго. Зачем не виде, и то оружие раденьем я тут им великим г(о)с(у)д(а)рем собрал. Яз бродечи о костылях с казаками вместе, будучи в худых д(у)шах заставливали збирать. В целовальниках выбран был Иван Шемелин. Неправда наша и казачья то Б(о)г видит. Будет в чем неправдана наща и нераденье то б(о)г не попустит. Г(о)с(по)дь не токмо що на земли на небеси. Ящто сверх тово казна в Олбазине великих г(о)с(у)д(а)рей соболиная, гранатка, и пущки, порох, и свинец, и всякие розные припасы за Б(о)жиею помошью наших благоч(е)стивых великих г(о)с(у)д(а)рей счясками и грозою и молитвами тако же и вашей величесва стольника и воеводы Ивана Остафиевича милосердием и береженьем и расмотреньем своим до воли Б(о)ж(и)я и собранно. И впредь Б(о)г волен.
Не покиньте нас свет г(о)с(у)д(а)рь Иван Остафиевичь. Б(о)жие м(и)л(о)стию здешная украина у тебя г(о)с(у)д(а)ря н(а)ш(е)го. Вы по б(о)жий милостию и нас м(и)л(о)стию своею держите и берегите. Только на Б(о)га и на вас г(о)с(у)д(а)ря нашего надежа. Укажите г(о)с(у)д(а)рь м(и)л(о)стивои как жить, и прикажи г(о)с(у)д(а)рь будет возможно дай ума и вели к нам писать и свою милость к нам обевить, чтобы ратным людем не унывали на Б(о)га и на вашу м(и)л(о)сть. Утри крововыя уста своим милосердием словом. Ей Г(о)с(по)дь сердовидец, иново писать не смить и не уметь на украине. И мы бедные и безпомощные от неприятеля мы до основанья розорились⁵, безпрестанно в обидах. Сколько г(о)с(у)д(а)рьские м(и)лости казакам не присылается и оне милые служивые вместо дару Г(о)с(по)дьня, принимают с радосью. Только малой час в руках подержат, а в коце и достанеце к неприятелю. А на ветру живота не напахать, война, доснованья разорены.
А что в указе прислано о умерших о казачье оружие винтовках и о глатком оружие. Что опричь что было⁶ воеводсково оружия давно⁷ прибрано в казне г(о)с(у)д(а)рькой, семь пищале разных карабин да пара пистолей, а иного его же живота и статков за г(о)с(у)д(а)рьской печатью⁸. А тем животам учинена роспись н(ы)не за г(о)с(у)д(а)ревой печатью. А хто изволит приедет и примеца и будет ему в честь. Прибрано(е) выще, в росписи покойново дворового Родивона Максимова, роспись его рука и как им покажетъся без поклепу. Пили мы с покойным одну крововую чяшу с Олексием Ларивоновичем, и он выбрал себе радость небесную, а нас оставил в печали. И видим себе чяс всегъда гробный. Указал нам Г(о)с(под)ь земному б(о)гу служить и правду объевить и паметовать смертной чяс. А што умерших казачих оружие у казаков осталось по их скаске, иным за долги оставлено, а у ных оружие умерших осталось и оцовщина. Просят казаки м(и)л(о)сти у Б(о)га и великих г(о)с(у)д(а)рей и у вас ц(а)рск(о)во величесва стольника и воеводы Ивана Остафиевичя, аки у милосердого отца, что оружия у них умерщого объевилось до указу ыеликих г(о)с(у)д(а)рей и до ващей м(и)л(о)сти оружия тово у них в казну не имать, потому что тем головы свои кормят. А прибрать в казну оружие до сроку портице. А у ково сколько объевилось в том сказку дали. И те скаски и росписи под сей отпиской к вам г(о)с(у)д(а)рь стольнику и воеводе Ивану Остафиевичю посланы. И о всем как вы укажете.
М(и)л(о)сти прощу у тебя г(о)с(у)д(а)ря своего Ивана Остафиевича, не в указ ващей чесности, с н(ы)н(е)щно отпиской отпущены небульшия люди⁹ наскоре чтобы обовсем обвестить. Будет весть или указ какой объеви г(о)с(у)д(а)рь м(и)л(о)сть свою и прикажи г(о)с(у)д(а)рь как мочно к нам указ послать или весть какая, и мы бы з достальными как мочно казаками до водополья протянулись. Опасаюся яз зело иноземцов и к нам иногды придут а у нас малолютсво. Страх. Не отнели бы пути в Нерчиской. Посылал яз невдавное числох перед масляной подъезд по Камарской дороге до Погромные откуд осенесь нечестивые выежали. Б(о)г миловал по се время нечево не бывало и не объявилось. А впредь будет щто объявица наскоре к ващей чесности отписано будет. И от вас г(о)с(у)д(а)рей наших так же ожидаю. И н(ы)не что к нам вести долго нет, и ратные людем зело мнительно и печяльно.
Летось как над ними волею Б(о)жию грех нащих ради учинилось, неприятель нас до основанья разорили. Почели многие нарываце и отписки бити челом в Нерчинской, потому что на тои чяс не осталось толмач(а.) Артемей Мунгал такоже бил челом и яз всячески Б(о)жиею м(и)л(о)стию и г(о)с(у)д(а)рко(й) тако же грозою держал, и разговаривал до г(о)с(у)д(а)рские милости и ващего г(о)с(у)д(а)рь пизренья. Извесно вам г(о)с(у)д(а)рем нашим чиню некоторыи казак моего полку имя Митька Ваулин осенесь после Николина дни пришел казакам к новоприежим в зимовье. Едят Филипов пост г(о)с(у)д(а)рское жалованье мясо. Имяна им один новоприборной Ярком зовет бывал в деле при о[ко]льничие и воеводе при Федоре Алексиевиче, а другово зовут Андрущкой Фадеев Грабова полку. Говоря межу собой ту речь: пытали мы Офонасью Батону бити челом что бы нас отпустил на Нерчю чтоб с нам в Олбазине голодной смертию не умереть. И он нас не отпускает. Праздник Г(о)с(по)дин придет Рождесво Христово и мы забородим что нибудь и он нам скорее указ учинит и в Нерчинской отпустит. И он Митька Ваулин про то в ту пору ничево не сказал. И прилучися празник Рождесво Христово и у атамана Ивана Бузунова была корчяга квасу и собравщися в четвером моего полку Артущка Мунгал, Грабова полку Сенька Киселев, да Андрушка Фадеев, да новоприежей казак Ярком зовут и учинили межу собой у атамана драку и квас выпустили и посуду приломали и сверх той драки Артущка толмач атамана ножем дерзнул не до смерти, ожил. И я за то разобрал дело. Довелосе по г(о)с(у)д(а)реву указу бить кнутом нешадно. И я вместо кнута сняв рубашку нагих приказал бить батогама нещадно и поруку по них собрал крепкую. И сверх тово что вы г(о)с(у)д(а)ри и укажете. Яз воистино толмачю тому Артуге не рад, а переминить нечем. Прошу милолости прикажи г(о)с(у)д(а)рь переминить, а без толмача быть нельзя. Нынешной Артущка толмачь нечестивых лукавсъво знает сполна, и сам тако же лукав. А нащей нужи и бедности в Олбазине везде сполна знают сам не ведаю как быть. Вы г(о)с(у)д(а)ри и нащи вольны. На Фетьку Никана нечего надиется. Всякому житие в Олбазине надокучило. Зело ожидаю от Б(о)га и от великих г(о)с(у)д(а)рей м(и)л(о)сти и от вас г(о)с(у)д(а)рей наших призренья тако же чтобы нам томной и голодною смертию у казны г(о)с(у)д(а)рские не умереть и от нечестивых не вовсе в ызгоне быть. Вырываются служивые и пащеные голоду ради в Нерчинско. И яз иных отпушаю, а иным отказываю и розговариваю как мочно. И хто отпущен будет к ващей чесности понадеючись на Б(о)га и на вас г(о)с(у)д(а)ря нащего, аки на милосердаго отца, дам им письмо за своей рукою до водополья покормитца в Нерчинском. А как лед скроется, помилой свет г(о)с(у)д(а)рь Иван Остафиевичь, изволишь указать г(о)с(у)д(а)рь их выслать назад в Олбазин, и запасом, и которые осенесь ушли¹⁰, и н(ы)не весной придет к вашей чесности з докукой, не в указ ващей м(и)л(о)сти, потому что место украина гиблое. Наше дело тако же понадиемся, что против указной памети от ваще чесности писано чем лед скоется люди и запас в Олба[зин] … и с нашем разорень … торые изволите…

На обороте адресация и отметка о подаче:: «[Царскаго] величества стольнику и воеводе Ивану Оста[фи]евичю», «197 г(о) марта в 2 де(нь) под(а)л отписки Ал[базинский казак] Стенька Сергеев».

Там же по оборванной кромке листа более поздняя помета чернилами другого цвета: «Облд…бно Б…1727».

Российская национальная библиотека. Опись основного собрания русских актов и грамот. Часть V. Годы 1514 г.—XVIII в." шифр № 4820. 12 Л. Начало и конец утрачены.

Опубликован:

Паршин В. П. Поездка в Забайкальский край. Ч. 2: История города Албазина. Приложение № 25. СПб., 1844 г. С. 180–188.

Примечания

1. Текст документа передан буквами гражданского алфавита с заменой вышедших из употребления букв современными, обозначающими те же звуки. Сокращенно написанные слова («под титлом») раскрыты. Раскрытые буквы выделены круглыми скобками. Выносные буквы внесены в строку без выделения, при этом мягкий и твёрдый знак употреблены согласно современному правописанию. Мягкий и твёрдый знак не употреблялись, если они отсутствовали в слове без выносных букв. Буквенная цифирь, обозначающая числа в документах, передана арабскими цифрам. Разбивка текста на абзацы и расстановка знаков препинания произведены по смыслу документа.
2. Начало документа и другие утраты восстановлены в квадратных скобках по книге В. Паршина «Поездка в Забайкальский край» ч. 2: «История города Албазина». Приложение № 25.
3. В этом месте в документе стоит знак «+».
4. Слова «г(о)с(у)д(а)ря нашего» вписаны над строкой.
5. Слово исправлено. Окончание слова прочитать не удалось. Восстановлено по смыслу.
6. Слова «что было» вписаны на полях.
7. Слово вписано над строкой.
8. Слово вписано на полях.
9. Слово вписано над строкой. Окончание слова прочитать не удалось. Восстановлено по смыслу.
10. Слово вписано над строкой.

Воспроизводится по:

Трухин В.И. Документы XVII века из коллекции Российской национальной библиотеки, связанные с включением Приамурья в состав Русского государства. Сборник Президентской библиотеки. Серия "Электронный архив". Вып. 7. 2021. С. 185–189.

Ниже приводим текст документа по книге В.П.Паршина "Поездка в Забайкальский край"

1689г. не ранее января 2. – Донесение казачьяго Головы Поручика Бейтона Нерчинскому Воеводе Власову.

Царскаго Величества Стольнику и Воеводе Ив. Остафьевичу Афонька Бейтон челом бьет. В нынешном во 197(1688*) году Октября в 6 день прислана ко мне от вашей честности указная память и по той памяти по вашей милости и по разсмотрению Стольника и Воеводы Ивана Остафьевича приняли скот и хлеб присланной и в приход писан и служилым и всяких чинов людям роздано до указу Великих Государей и вашего, потому что люди раззорены от нечестивых до основания, что было Государской милости прислано и свои последния крохи посеяны тут же и к рукам не пришлось, зерна нет и питатца нечем, а служат те всяких чинов люди со служилыми людьми в ряд и кому [181] сколько что дано и учинена имянная роспись и за их руками послана с челобитчиком с Тимошкой Волковым с товарищи, а в ту указную память не описано, что тот скот и хлеб казакам на 197 год жалованье верстать, а ныне 197 году Енваря 2-е число прислана от Вашей честности указная память — велено принять Государскую милость 54 скотины по оценке Нерчинской и верстать казакам 197 год в хлебное жалованье и в то число принимали 30 скотин, а достальной скот зачат бить выше Аргуни у Микишкина зимовья по Шильке и так же ниже Аргуни к Албазину ближе бить же был и к месту положен был и потом скот наимывали и посылали и собрали опричь Микишкина зимовья двух скотин по Шильке и тот скот роздан сту сорока человекам служилых и всяких чинов людям и те люди в росписе по статьям писаны и в том числе в росписе писаны те служилые люди, которых прислал с Атаманом с Иваном Бузуновым и в той памяти не написано, а хлебное жалованье и скот на нынешной 197 год иные брали и тем казакам тот скот так же давал, а об том как ты Господин укажешь, в денежное ли жалованье поверстать или как вы изволите, да ко мне ныне в указной памяти писано о смете служилым людям и сколько на [182] лицо в Албазинском и сколько в разных годах побито и померло и оружие умерших у всяково казака Государское и казачье оружие, ей Создатель Сердовидец милость прошу у Бога, да у вас Государя Стольника человеческое убогое и хворое и безпамятное и несмысленное писать и сметить некому и отписываюся с нужею, а прежным книгам бывшаго Воеводы Алексея Ларионовича Толбузина смотреть не смею и по смерти его Государя нашего на разных боях и в осадное время и сколько кто побиты записать вскоре не кому и некогда было, потому что страшное время было, — друг друга не видали и кто оздоровет раненые и кто умрет не знали, потому что скудость во всем стала такая у нас в Албазине, сколько люду, друг друга доводится непротянут и мирския докуки и челобитья от нужных и бедных людей безпрестанно, чтоб отпустить голодных людей в Нерчинско к вашей честности государя нашего Стольника и Воеводы Ивана Остафьевича доводитца покормитца до Великих Государей и вас милостиваго и праведнаго разсмотренья милости попрошать и запасов сюды как мочно прислать на скоре и Государскую казну не покинуть и нам бы было с кем береччи и службу служить Государскую и нам бы томною и голодною смертию не помереть, а для хлебныя нужи и скудости во [183] нынешных числах отпущаются по мирскому челобитью, потому что зело скудно и прокормитца нечем, а кто отпущены будут для подлинной ведомости имяна их написаны будут и с письмом объявятся к вашей честности Ивана Остафьевича, а в том вольны Государи и вы государь наш, ей голодны! что неможно держать под Государской грозой и вашей милости, а ныне всеконечно туго пришлось. А что оружие Государское прибрано в казну умерших казаков триста тридцать самопалов, сто девяносто гладково оружия целова, в том же оружии много старово, самопалов сорок шесть свалино без приправу, десять пищалей без замков, шестнадцать ломаных пищалей и многим служилым людем кто по осадное время к нам в Албазин не приплывает без оружия и оружие испорчено и тем многим давано и переменено, потому что место здесь украйна, неприятеля нечестиваго зачем не видим и то оружие собрал я бродючи о костылях с казаками вместе будучи в худых душах заставливали сбирать, в целовальники выбран был. Иван Шимилин, неправда наша и казачья то Бог видит буди в чом неправда наша и нерадение, то не попустит Господь нетокмо що на земли и на небеси, ящо сверх тово казна в Албазине Великих Государей соболиная, гра-[184]натки и пушки, порох и свинец и всякие разные припасы за Божией помощию, наших благочестивых Великих Государей ласками и грозою и молитвами, тако же и Вашего Величества Стольника и Воеводы Ивана Остафьевича милосердием своим до воли Божия собрал, но и впредь Божья воля. Не покиньте нас свет Государь Иван Остафьевичь Божьей милостью, здешняя украйна у тебя Государя нашего Вы пожалуйте нас своею милостию держите и берегите, только на Бога и на Вас Государя нашего надежа, укажите Государь милостивой как жить? И прикажите Государь буде возможно дать ума и вели к нам писать и свою милость к нам обявить, чтоб ратным людям не унывать, на Бога и на вашу милость уповать, утри кровавыя уста своим милосердным словом, ей Господь Сердцеведец! Иново писать не смеем и не умеем на украине и мы бедные безпомощные, от неприятеля мы до основания раззорились, безпрестанно в обидах, сколько Государския милости казакам ни присылается и он милые служивые вместо дару Господня принимают с радостию, только малой час в руках подержут, а в конце и достанетца неприятелю, а на воров живота не напахать, войной до основания раззорены, а что в Указ прислано о умерших, о казачье оружии винтовках и глад-[185]ком оружии, что опричь что было Воеводскова оружия, давно прибрано в казне Государевой сем пищалей, разных карабин да пара пистолей, а иново его живота остатков за Государевою печатью, а тем животам учинена роспись ныне за Государскою печатью, а кто изволит приедет и приметца и будет ему в честь, прибрано все в росписе покойнова и двороваго Родиона Максимова роспись его руки и как им покажится без поклепу. Пили мы с покойным одну кровавую чашу с Алексеем Ларионовичом и он выбрал себе радость небесную, а нас оставил в печали и видим себе всегда час гробный, указал нам Господь земному богу служить и правду объявить и памятовать смертной час, а что умерших казачьих оружие у казаков осталось по их сказке иным за долги оставлено, а иных умерших осталось и целовщина, просят казаки милости у Бога и Великих Государей и у Вас Царскаго Величества Стольника и Воеводы Ивана Остафьевича у милосердаго отца, что оружие у них от умерших объявилось до указу Великих Государей и до Вашей милости, оружие у них в казну неимал, потому что тем головы свои кормят, а прибрать в казну оружие портитца и положить некуда, а у ково сколько объявилось в том сказки дали и те сказки и [186] росписи под сею отпискою к Вам Государя Стольника и Воеводе Ивану Остафьевичу посланы и о всем как вы укажете. Не в указ Вашей честности с нынешной отпиской отпущены небольшия люди наскоре, чтоб обо всем обвестить будет весть или указ какой — объяви Государь милость свою и прикажи Государь как мочно к нам Указ послать или весть какая и мы бы с достальными казаками как мочно до водополья протянулись. Опасаюся яз зело иноземцов и к нам иногды придут, а у нас малолюдство страх, не отнели бы пути в Нерчинско, посылал я в невдавное число перед маслиной** подъезд по Камарской дороге до погромные отколь осенесь нечестивые выезжали, Бог миловал по се время нечево не бывало и не объявилось, а впредь будет что объявитца наскоро к вашей честности отписано будет, и от Вас Государя нашего так же к нам вести ожидаю и ныне что к нам вести долго нет! и ратным людям зело мнительно и печально, летось как над волею Божьей грех ради наших учинилось, неприятели нас до основания раззорили, почали многие нарываться и бити челом в Нерчинско, потому что на тот час не осталось толмачей, Артюшка Мунгал тоже бил челом и яз всячески Божиею милостью и Царской тако же грозой держал и [187] разговаривал, чтобы Государской украйны не оставляли на всеконечную погибель. Известно Вам Государю нашему чиню: некоторый казак моего полку имя Митька Ваулин осенесь после Николина дня пришел к казакам к новопроезжим в зимовье — едят в Филипов пост мясо, имена им один новоприборной Яков Зовей бывал в деле при Окольничем и Воеводе Федоре Алексеевиче, а другова зовут Андрюшка Фадеев Гробова полку, говоря межь собой ту речь: пытали мы Афонасью Бейтону бить челом чтобы нас отпустил на Нерчу, чтоб с ним в Албазине голодною смертью не помереть и он нас не отпускает, праздник Господень придет Рождество Христово и мы сгородим что нибудь и он нам скорее указ учинит и в Нерчинско отпустит, в ту пору ничево не сказал и прилучился праздник Рождество Христово, и у Атамана Ивана Бузунова была корчага квасу и собравшися в четвером моего полку Артюшка толмачь, Гробова полку Сенька Киселев да Андрюшка Фадеев, да новоприезжей казак Яков Зовей и учинили между собой у Атамана драку и квас выпустили и посуду приломали и сверх той драки Артюшка толмачь Атамана ножем дернул не до смерти, ожил, и яз за то разобрал дело, довелось по Государеву Указу бить кнутом нещад-[188]но и яже вместо кнута снял рубашки, нагих приказал бить батоги нещадно и поруки по них собрал крепкия и сверх тово, что Вы Государь укажете, яз воистину тому толмачу Артюшке не рад, а переменитца нечем; прошу милолости прикажи Государь переменить, а без толмача быть нельзя, нынешной Артюшка толмачь нечестивых лукавство знает сполна и сам тако же лукав и о нашей нужи во Албазине и бедности везде знают сполна, не ведаю как быть? Вы Государь наш вольны, на Федьку Никана нечево надеятся, всякому в Албазине жить на скучило зело, ожидаю от Бога и Великих Государей милости и от Вас Государя нашего призренья, тако же чтобы нам тамной и голодной смертию у казны Государския не умереть, вырываются служилые и пашенные голоду ради в Нерчинско и яз уже иных отпущаю, иным отказываю и разговариваю как мочно и кто отпущен будет к вашей честности понадеючись на Бога и на Вас Государя нашего и на милосердаго отца, дам им письма за своею рукою до водополья покормитца в Нерчинском, а как лед скроется, помилуй свет Иван Остафьевичь, изволишь Государь их выслать назад в Албазннской острог.

Примечания:

* В тексте книги 6 октября 197 года отнсено к 1689 году. Правильно к 1688, так как 7197 год по современному летоисчислению длился с 1 сентября 1688 года по 31 августа 1689 года.
** "Масляная" неделя в 1689 году приходилась на период с 3 по 9 января (по старому стилю).
Прим.подготовлены сайтом "Памятники Сибирской истории" (http://sibrelic.ucoz.ru/).

Воспроизводится по:

Паршин В.П. Поездка в Забайкальский край ч. 2: История города Албазина. Приложение № 25, с. 180–188. 1844 г.  СПб.

Стиль, пунктуация и орфография сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Сетевая версия – В. Трухин, 2015