1685г. июля 27 – Расспросные речи Албазинских пашенных крестьян Василия Никифорова с товарищи перед Якутским воеводой Матвеем Кровковым о взятии Албазина

(Л.165) 193-го июля в 27 де[нь] пришли в Якутцкой из Албазинского острогу албазинские пашенные кр(е)стьяне Васка Микифоров Карпунка Григорьев Ондрюшка Семенов промышленной ч(е)л(о)в(е)к Якунка Фомин и в приказной избе генералу и воеводе Матвею Осиповичю Кровкову подали отписку от албазинского воеводы от Алексея Толбазина. Да они ж подали писмо албазинского служилого ч(е)л(о)в(е)ка Омельки Дмитреева которой был в полону в Богдойском г(о)с(у)д(а)ръстве и писал к якутцким служилым людем как он был в полону.

И того ж числа генерал и воевода Матвей  Осипович Кровков велел тех албазинских пашенных кр(е)стьян и промышленого ч(е)л(о)в(е)ка Васку Микифорова с товарыщи роспосить как под Албазинской острог пришли неприятельские богдойские воинские люди и с каким городовым приступным огненым боем и сколько тысяч ч(е)л(о)в(е)ков по смете было и сколько водяным путем и на скольких бусах и горною дорогою на конех и каким обычаем Албазинской острог взяли и сколько руских людей и ясырю в полон взяли и сколько убили и каким обычаем воеводу Алексея Толбазина из Олбазинского отпустили и сколько ч(е)л(о)в(е)к служилых людей с ним отпущено и куды и в кои городы он Алексей отпущен и был ли он Алексей и служилые люди у богдойских людей в полону и албазинской казак Омелька Дмитреев (Л.166) где писал писмо к якутцким служи лым людем и откуды послал с ними и кому в Якутцком именем велел то письмо отдать.
И Васка Микифоров с товарыщи в роспросе сказали. В н(ы)нешнем во 193-м году июня в 24-м числе под Албазинской острог пришли неприятельские богдойские воинские люди в половина дни водяным путем на бусах. А бус де будет со сто. А на тех бусах было богдойских воинских людей тысяч с пять и больши. А на всякой де бусе чают ч(е)л(о)в(е)к по пятидесят(и) и больши. Да на тех же бусах было пушек больших и малых ста с полтретья да мелкова ружья было ста с три. А конные силы богдойских же воинских людей было тысяч с восмь и больши. И у тех де окольных богдойских людей збруя была на всех латы. А бой у них ручной. А у тех богдойских воинских людей начальных людей по их назвищу было четыре боярина да дватцать воевод. А в тех воеводах были воеводами изменники руские люди Гришка Мылник Федка Петров которые изменили в прошлом во 192-м году и иные руские люди изменники были ж. И преж приступу те богдойские начальные люди от себя в Албазин присылали к воеводе к Алексею Толбазину лист за печатью с ызменики с рускими людьми з Ганкою Ситником с Федкою Петровым с Васкою Родионовым Бесом. И их де он Алексей роспрашивал. И после роспросу Федку Петрова пытал и с пытки говорил: как де богдойские люди учнут приступать к острогу и ему де (Л.167) в то время острог зажигать. И он Алексей ево Федку хотел казнить. И как де учали приступать богдойские люди к острогу и после де того как богдойские воинские люди взяли Албазинской острог и ево де Федьку те богдойские люди ис колоды выпустили и взяли к себе. И богдойские начальные начальные люди учинили ево Федку по своей вере боярином.
И жили те богдойские воинские люди под Албазинским десять дней. И в те дни делали они щиты и туры плетеные. А воевода де Алексей Толбазин с служилыми людьми в то время делали в остроге крепи. Зделали другую стену и засыпали промеж стен землею. И зделав щиты и туры после Петрова дни  те богдойские люди приступали к острожку и стреляли ис пушек. А пушки у них были проломные стенобитные мерою сажени по две и по полторы. А иные полковые по сажене и меньши. И сами под острог подошли и пушки подвели под острожные пот три стены. А стояли от острогу сажен(и) в полутаресте. И бой у них был один день с утра до вечера и пушечные ядра сквозь острог проходили. И ц(е)рковь Б(о)жию и г(о)с(у)д(а)р(е)вы житничные хлебные анбары сквозь пушками пробивали. И пущали на острог и на ц(е)рковь и на дворы огненные стрелы. А те стрелы длиною по полтара и по два и по полтретья аршина. И стреляют теми стрелами ис станку. И теми огнеными стрелами острог и ц(е)рковь Б(о)жию и дворы тутошных жилетцких людей зажгли.
А в том Албазин(Л.168)ском остроге снаряду было три пушки. А у тех трех пушек было четыре ядра. А ратных служилых и промышленых людей и пашенных кр(е)стьян было четыре ста пятьдесят ч(е)л(о)в(е)к. А у тех ратных людей ружья было у двусот ч(е)л(о)в(е)к а у достальных у промышленых людей и у пашенных кр(е)стьян ружья и пороху и свинцу не было. А в г(о)с(у)д(а)р(е)ве казне было зелья пуда с три да свинцу пуда з два. И то зелья и свинец роздан был ратным людем. А ружья и зелья и свинцу в г(о)с(у)д(а)р(е)ве казне для осадного времяни не было де ничего. И воевода Алексей Толбазин видя от тех неприятельских воинских людей разоренье что острог изстреляли и служилых людей многих побили больши ста ч(е)л(о)в(е)к и у большой пушки ядром дуло розшибли и огнеными стрелами острог и ц(е)рковь зажгли послал из острожку дву ч(е)л(о)в(е)к служилых людей Ивашка Семенова Васку Захарова к тем богдойским начальным людем переговаривать. А для какова де переговору он Алексей их послал того де они не ведают. И те казаки Ивашко и Васка от тех богдойских людей назад в острог пришли и сказали ему Алексею и всяких чинов служилым и промышленым людем и пашеным крестьяном: богдойские де начальные люди говорили им Ивашку и Васке будет де ваш воевода и все ратные люди острог им здадут и сами приклонятца их богдойскому ц(а)рю по своей воли хто похочет к нему итти и их де богдойской ц(а)рь тех руских людей пожалует своим многим жалованьем. А которые де люди к их (Л.169) богдойскому ц(а)рю итти не похотят и тех де людей отпустит к своему ц(а)рю. А у их де богдойскова ц(а)ря невольников никово нет. И воевода Алексей тех же служилых людей Ивашку и Васку посылал к богдойским же начальным людем после того на розговор дважды и просил сроку на три дни. И те богдойские люди не дали им сроку ни на един день. И пришед те ж их посыльщики Ивашко и Васка воеводе Алексею и всем¹ ратным людем сказали: говорили де им Ивашку и Васке богдойские начальные люди будет де ваш воевода Алексей и ратные люди не здадутся и мы де вас всех побьем. И видя воевода Алексей с служилыми людьми от тех богдойских воинских людей разоренье великое и убойства и острога не отстояти и всем побитым бытии вышел из острогу к ним на розговор. И богдойсике де начальные люди ево Алексея и служилых людей к себе в таборы взяли и призывали ево Алексея и служилых людей также что они к их богдойскому ц(а)рю приклонились а их де богдойской ц(а)рь всех будет жаловать. И он де Алексей со многими служилыми людьми тем богдойским начальным отказал что де он Алексей с служилыми людьми их богдойскому ц(а)рю служити не будет а отпустили б ево Алексея с служилыми людьми к своим г(о)с(у)д(а)рем в Росийское г(о)с(у)д(а)рьство. И был он Алексей с служилыми людьми у тех богдойских воинских людей часа с три или с четыре после полудни и богдойские начальные люди ис полону ево Алексея с служилыми и с промышленными людьми и с пашенными кр(е)стьяны ч(е)л(о)в(е)ков ста с полчетверта отпустили. И говорили де ему Алексею богдойские на(Л.170)чальные люди толмачами рускими людьми изменники поди де ты с служилыми людьми на Ле[ну] в Якутцкой а в Нерчинской не ходи. А будет де ты пойдешь в Нерчинской и тебя де с служилыми людьми в Нерчинском убьют. А под Нерчинской де и под Яравну и под Телембу и под Селенгу по Байкал море богдойских воинских людей и мунгал горою пошло больши дватцати тысяч конниц и им де те острожки все очистить и рубеж учинить по Байкал море. А другой рубеж учинить им по Якутцкой острог. И о том де с великими г(о)с(у)д(а)ри у них богдойского ц(а)ря будет послованья. А бес поспослованья то дело не будет. И как из Олбазинског(о) воеводу Алексея Толбозина с служилыми людьми богдойсике люди отпустили и он Алексей с служилыми людьми пошел вверх по Амуру в стругах лехких. И шли вверх по Амуру до усть Урки речки до Перелешины заимки пять дней. И с усть Амура реки пошол он Алексей да с ним всяких чинов людей з двести с тритцать ч(е)л(о)в(е)к вверх по Амуру реке в Нерчинской острог. А достальных албазинских полонных черного попа Гермогена да белого попа Федора Иванова да с ними служилых и промышленых людей и пашенных кр(е)стьян сто девятнатцать ч(е)л(о)в(е)ков по их челобитью для хлебной скудости чтоб им всем голодною смертью не помереть отпустил с Амура реки с усть Урки речки в Якутцкой. И шли де они Васка с албазинскими служилыми людьми вверх по Урке речке пешею ногою перенимясь с мысу на мыс и через камень девять дн[ей]. И вышли на вершины Нюгзи реки и стояли они на той Нюгзе реке на одном месте (Л.171) восмь дней делали струги. А стругового лесу в том месте много. И в том де лесу суды делать мочно. И зделав струги плыли по Нюгзе реке на угреб днем и ночью нигде к берегу не приставая и выплыли на Олекму реку в пять дней. И по Олекме реке приплыли в Усть-Олекминской острожек на угреб же в пять дней. А по ночам боясь порогов и шивер стояли у берегу. А в то время по Олекме реке вода была малая. А как бы в Олекме реке вода была большая и мочно б с усть Нюгзи реки Олекмою рекою выплыть в Олекомской острожек в сутки. А с усть Олекмы реки вниз по Лене реке до Якутцкого плыли четыре дни. Да сверх того стояли за погодою два дни.
Да ево ж Алексеева полку албазинские приказные избы подьячей Петрушка Хмелев да служилые лутчие домовные люди Ивашка Семенов Васка Захаров которые ходили на розговор к богдойским людем от воеводы от Алексея Толбазина да служилые ж люди Артюшка Семенов з братьями с Филкою да с Макарком Богдашка Козмин да брат ево Федотко Карпунка Семенов Шингал Федка Крюк Пашко Шихирдин Кирилко Кабаков Игнашко Иванов Сенка Иванов Гришка Дмитреев Федка Денисов Стенка Колмак Стенка Голой Васка Клуша Ивашко Далная примета Васка Шатриков а иных людей имян их не упомнят а чаят де по смете ч(е)л(о)в(е)к с пятьдесят и больши забыв Б(о)га (Л.172) и великих г(о)с(у)д(а)рей кр(е)стное целованье великим г(о)с(у)д(а)рем изменили передались богдойским людем своею волею и поревновали прелесным их словам. А в Олбазинском де что было г(о)с(у)д(а)р(е)вы казны пушек и хлебных запасов и воеводы Алексея Толбазина животы и их служилых и промышленных людей и пашенных кр(е)стьян пожитки и хлебные запасы и ружье и порох и свинец и всякой пашенной завод и всякова скота лошадей и кобыл и быков и коров больши дву тысяч те богдойские воинские люди взяли себе. А Албазинской острог и ц(е)рковь и дворы и м(о)н(а)стырь все сожгли. А которые аманаты были в Албазинском и богдойские люди тех аманатов всех роспустили на волю. А сколько ч(е)л(о)в(е)к аманатов в Албазинском было того де они подлинно не ведают. Да те ж богдойские люди взяли в полон в неволю албазинских служилых людей и пашенных кр(е)стьян жен их иноземские породы ч(е)л(о)в(е)ков с сорок (Л.173) да детей мужеска и женска полу лет по пяти и по шти и по десяти ч(е)л(о)в(е)ков с шездесят и больши. А они де Васка с товарыщи сам четверть с усть Олекмы реки пришли с отписки в Якутцкой. А достальные их товарыщи сто семнатцать ч(е)л(о)в(е)к с усть Олекмы реки пошли вверх по Лене реке на заимки для покормления. А письмо к Якутцким служилым людем писал с усть Олекмы реки албазинской казак Омелька Дмитриев и послал с ними в Якутцкой и велел то письмо отдать в Якутцком якутцким жителем. А он де Омелька послан к великим г(о)с(у)д(а)рем к Москве с отписки от воеводы от Алексея Толбазина.

По оборотам листов 166 – 172. имеется скрепа: К сему роспросу вместо Албазинских ² пащеных крестьян Васки Никифорова Карпуньки Григорьева Андрюшки Семенова и вместо промышленого ч(е)л(о)в(е)ка Якунки Фомина по их велению казак Афонька Истомин руку приложил.

РГАДА Ф. 214, ст. 973, л. 166 – 173.

Примечания:

1. В тексте документа слова :«и всем» написаны дважды.
2 В тексте скрепы слово :«пащенных» написаны дважды.

Полный текст документа публикуется впервые.

Частично опубликована: Красноштанов Г.Б. Никифор Романов Черниговский: документальное повествование. — Иркутск: «Репроцентр А1», 2008. С. 249 — 256.

Текст документа передан буквами гражданского алфавита, с заменой, вышедших из употребления букв современными, обозначающими те же звуки. Сокращенно написанные слова («под титлом») раскрыты в круглых скобках. Выносные буквы внесены в строку без выделения, при этом мягкий и твердый знак употреблены согласно современному правописанию. Мягкий и твердый знак не употреблялись, если они отсутствовали в слове без выносных букв. Буквенная цифирь, обозначающая числа в документах, передана арабскими цифрами.

Фотокопия документа представлена фондом поддержки социально-ориентированных проектов и программ «Петропавловск».

Текст документа подготовил к публикации – В. Трухин, 2019

Ниже приводим текст документа по книге Г.Б. Красноштанова "Никифор Романов Черниговский: документальное повествование".

1685г. июля 27 – Расспросные речи Албазинских пашенных крестьян Василия Никифорова с товарищи перед Якутским воеводой Матвеем Кровковым о взятии Албазина

И Васка Никифоров с товарыщи¹ в роспросе сказали: в нынешнем во 193 (1685) году, июня в 24 числе, под Албазинской острог пришли неприятельские богдойские воинские люди в половине дни водяным путем на бусах, а бус де будет со сто. А на тех бусах было богдойских воинских людей тысяч пять и больши. А на всяком де бусе, чаять, человек по пятидесяти и больши. Да на тех же бусах были: пушек больших и малых ста с полтретья (250), да мелково ружья было ста с три. А конные силы [250] богдойских воинских людей было тысяч с восмь и больши. И у тех де конных богдойских людей збруя была, на всех — латы. А бой у них лучной.
А у тех богдойских воинских людей начальных людей, по их назвищу, было четыре боярина да дватцать воевод. А [в] тех воеводах были воеводами изменники руские люди Гришка Мыльник, Федька Петров, которые изменили в прошлом 192 (1684) году, и иные руские люди, изменники, были ж.
И преж приступу те богдойские начальные люди от себя в Албазин присылали к воеводе к Алексею Толбузину лист за печатью с ызменники с рускими людьми з Ганкою Ситником, с Федькою Петровым, с Васкою Родионовым Бесом. И их де он, Алексей, роспрашивал. И после роспросу Федьку Петрова пытал. И с пытки говорил: как де богдойские люди учнут приступать к острогу, и ему де в то время острог зажигать. И он, Алексей, ево, Федьку, хотел казнить.
И как де учели приступать богдойские люди к острогу, и после де того, как богдойские воинские люди взяли Албазинской острог, и ево де, Федьку, те богдойские люди ис колоды выпустили и взяли к себе, и богдойские начальные люди учинили ево, Федьку, по своей вере боярином.
[251] И жили те богдойские воинские люди под Албазином десять дней. И в те дни делали они щиты и туры плетеные. А воевода Алексей Толбузин с служилыми людьми в то время делали в остроге крепи: зделали другую стенку и засыпали промеж стен землею.
И зделав щиты и туры, после Петрова дни (29 июня) те богдойские люди приступали к острожку и стреляли ис пушек. А пушки у них были проломные стенобитные мерою сажени по две и по полуторы, а иные полковые по сажене и меньши. И сами под острог подошли и пушки подвели под острожные пот три стены. А стояли от острогу в полуста десте.
[252] И бой у них был один день с утра до вечера. И пушечные ядра сквозь острог проходили, и церковь Божию, и государевы житничные хлебные анбары сквозь пушками пробивали, и пущали на острог и на церковь, и на дворы огненые стрелы. А те стрелы длиною по полутора и по два и полтретья (2,5) аршина. И стреляют теми стрелами ис станку. И теми огнеными стрелами острог и церковь Божию, и дворы тутошных жилетцких людей зажгли.
А в том Албазинском остроге снаряду было три пушки. А у тех трех пушек было четыре ядра.
А ратных служилых и промышленых людей и пашенных крестьян было четыреста пятьдесят человек. А у тех ратных людей ружья было у двусот человек, а у достальных у промышленных людей и у пашенных крестьян ружья и пороху, и свинцу не было. А в государеве казне было зелья пуда с три да свинцу пуда з два. И то зелья и свинец роздан был ратным людем. А ружья и зелья и свинцу в государеве казне для осадного времени не было де ничего.
И воевода Алексей Толбузин, видя от тех неприятельских воинских людей разоренье, что острог и служилых людей многих побили, больши ста человек, и у большой пушки ядром дуло розшибли, и огнеными стрелами острог и церковь зажгли, послал из острожку дву человек служилых людей, Ивашка Семенова, Васку Захарова, к тем богдойским начальным людем переговаривать. А для какова де переговору он, Алексей, их послал, того де они не ведают.
И те де казаки, Ивашко и Васка, от тех богдойских людей назад в острог пришли и сказали ему, Алексею, и всяких чинов служилым и промышленым людем, и пашенным крестьяном: богдойские де начальные люди говорили им, Ивашку и Васке, будет де ваш воевода и все ратные люди острог им здадут и сами приклонятца их богдойскому царю по своей воли, хто похочет к нему итти, и их де богдойской царь тех руских людей пожалует своим многим жалованьем. А которые де люди к их богдойскому царю итти не похотят, и тех де людей отпустит к своему царю. А у их де богдойского царя невольников никово нет.
И воевода Алексей тех же служилых людей Ивашку и Васку посылал к богдойским же начальным людем после того на розговор дважды и просил сроку на три дни. И те богдойские люди не дали им сроку ни на один день.
И пришед те их посыльщики Ивашка и Васка, воеводе Алек-[253]сею и всем ратным людем сказали: говорили де им, Ивашку и Васке, богдойские начальные люди: будет де ваш воевода Алексей и ратные люди не здадутся, и мы де и вас всех побьем.
И видя, воевода Алексей с служилыми людьми, от тех богдойских воинских людей разоренье великое и убойства, и острога не отстояти, и всем побитым быти, вышел из острогу к ним на розговор. И богдойские начальные люди ево, Алексея, и служилых людей к себе в таборы взяли и призывали ево, Алексея, и служилых людей также, что[б] они к их богдойскому царю приклонились. А их де богдойской царь всех будет жаловать.
И он де, Алексей, со многими служилыми людьми тем богдойским начальным людем отказал, что де Алексей с служилыми людьми их богдойскому царю служити не будет, а отпустили б ево, Алексея, с служилыми людьми к своим государем в Росийское государство.
И был он, Алексей, с служилыми людьми у тех богдойских воинских людей часа с три или с четыре после полдни. И богдойские начальные люди ис полону ево, Алексея, с служилыми и с промышлеными людьми, и с пашенными крестьяны, человеков ста с полчетверта (350), отпустили.
И говорили де ему, Алексею, богдойские начальные люди толмачами рускими людьми-изменники: поди де ты с служилыми людьми на лес в Якутцкой, а в Нерчинской не ходи. А будет де ты пойдешь в Нерчинской, и тебя де с служилыми людьми в Нерчинском убьют. А под Нерчинской де и под Яравну, и под Телембин, и под Селенгу по Байкал море богдойских воинских людей и мунгал пошло больши дватцати тысяч конниц. И им де те острошки все очистить и рубеж учинить по Байкал море. А другой рубеж учинить им по Якутцкой острог. И о том с великими государи у и их богдойского царя будет послованья, а бес послованья то дело не будет.
А как из Олбазинского воеводу Алексея Толбозина с служимыми людьми богдойские люди отпустили и он, Алексей, с служилыми людьми пошел вверх по Амуру до усть Урки речки до Перелешины заимки пять дней.
[254] И с усть Амура (так в тексте, надо: Урки.) реки пошол Алексей да с ним всяких чинов людей з двести тритцать человек вверх по Амуру реке в Нерчинской острог. А достальных албазинских полонных, черного попа Гермогена да белого попа Федора Иванова да с ними служилых и промышленых людей и пашенных крестьян, сто девятнатцать человек, по их челобитью для хлебной скудости, что [бы] им всем голодною смертью не помереть, отпустил с Амура реки, с усть Урки речки, в Якутцкой.
И шли де они, Васка, с албазинскими служилыми людьми вверх по Урке речке пешею ногою, перенимаясь с мысу на мыс и через камень, девять дней. И вышли на вершины Нюгзи (современное название: Нюкжа.). И стояли они на той Нюгзе реке на одном месте восмь дней, делали струги. А стругового лесу в том месте много, и в том де лесу суды делать мочно.
И зделав струги, плыли по Нюхзе реке на гребях днем и ночью, нигде к берегу не приставая. И выплыли на Олёкму реку в пять дней. И по Олекме реке приплыли в Олёкминской острожек на угреб же в пять дней. А по ночам, боясь порогов и шивер, стояли у берегу. А в то время по Олёкме реке вода была малая. А как быв Олёкме реке вода была большая, и мочно с усть Нюгзи реки Олёкмою рекою выплыть до Олёкминской острожек в сутки.
А с усть Олёкмы реки вниз по Лене реке до Якутцкого плыли четыре дни. Да сверх того стояли за погодою два дни.
[255] Да ево же Алексеева полку албазинские приказные избы подьячей Петрушка Хмелёв да служилые лутчие домовные Ивашка Семенов, Васка Захаров, которые ходили на розговор к богдойским людем, от воеводы от Алексея Толбазина, да служилые ж люди
Ортюшка Семенов з братьями с Филькою да с Макарком
Богдашка Козьмин да брат ево Федотко
Карпунька Семенов Шингал
Федька Крюк
Пашко Шахурдин
Кирилко Кабанов
Игнашко Иванов
Сенка Иванов
Гришка Дмитреев
Федька Денисов
Стенька Колмак
Стенька Голой
Васка Клуша
Ивашко Дальняя Примета
Васка Шариков,
а иных людей имя их не упомнят, а чаять де по смете человек пятьдесят и больши, забыв Бога и великих государей крестное целованье, великим государем изменили, передались богдойским людем своею волею и поревновали прелесным их словам.
[256] А в Албазинском де, что было государевы казны: пушек и хлебных запасов, и воеводы Алексея Толбазина животы, и их, служилых и промышленных людей, и пашенных крестьян, пожитки, и хлебные запасы, и ружье, и порох, и свинец, и всякой пашенной завод, и всякова скота: лошадей и кобыл, и быков, и коров, больши дву тысяч, те ж богдойские люди взяли себе. А Албазинской острог и церковь, и дворы, и монастырь все сожгли.
А которые аманаты были в Албазинском, и богдойские люди тех аманатов всех роспустили на волю. А сколько человек аманатов в Албазинском было, того де они подлинно не ведают.
Да те ж богдойские люди взяли в полон в неволю албазинских служилых людей и пашенных крестьян жен их иноземские породы, человеков с сорок, да дети мужеска и женска полу, лет по пяти и по шти, и по десяти, человеков с шездесят и больши.
И они де, Васка с товарыщи, сам чеверт, с усть Олекмы реки пришли с отписками в Якутцкой, а достальные их товарыщи, сто семнатцать человек, с усть Олёкмы реки пошли вверх по Лене реке на заимки для покормленья.

 РГАДА Ф. 214, ст. 973, л. 166 – 173.

Примечания:

¹ Воевода Кровков расспросил албазинских пашенных крестьян Ваську Микифорова, Карпуньку Григорьева, Ондрюшку Семенова, промышленного человека Якуньку Фомина и послал их расспросные речи в Москву. Самих же крестьян он отправил в Енисейск «... для того что по вашему великих государей указу тот Албазинской острог ведом к Енисейскому...».

Воспроизводится по:

Красноштанов Г.Б. Никифор Романов Черниговский: документальное повествование. — Иркутск: «Репроцентр А1», 2008. С. 249 — 256.