1675г. не ранее июля.¹ — Черновая наказная память нерчинского воеводы приказчику Албазинского острога об устроении десятинной пашни, сборе торговых пошлин с промышленных людей и о суде казаков

<...>² Федора, в Албазинском остроге, и какова роду принято ясашных людей, и взято аманатов, и ясашные именные книги с ясашным платежем, и что по Амуру реке или в которых местех построено пашни, тому роспись взяв, в том с Федором росписатьца. А росписався, ево, Федора, в государевой казне в деньгах, и в мяхкой рухляди, и во всяких хлебных, и в пушешных запасех счесть подлинно. А што по счету на нем, Федоре, будет, взять сполна.
А самому ему, Василью, быть в Албазинском остроге и ведать государевых служилых людей и пашенных крестьян, и всяких жилецких, и прихожих торговых и промышленных, и гулящих людей.
А приехав и взяв именной список служилым людем и пашен-[219]ным крестьяном, и имена аманатов, пересмотреть всех налицо; и ясашных людей, которые великому государю платят ясак за аманатами и которые без аманатов, збирать ясак на 184 [1675–1676] год и недобору за прошлые годы по книгам и по росписям сполна, каковы он книги и росписи примет у Федора Евсевьева.
Да в прошлом во 175 [1667] году призвал и устроил из Нерчинского острогу в Албазинском остроге Ларион Толбузин пашенных крестьян, Родьку Васильева с товарыщи, пять человек. А по порушным записям, каковы ныне в Нерчинском остроге в столпу, которые порушные записи збирал по них прикащик Микифор Черниговской, пахать им на великого государя десятинной пашни по полудесятине ржанова да по четверти десятины яровово хлеба, а в дву по тому ж, по вся годы беспереводно.
И со 175 [1667] году по нынешней 183 [1675] год в Нерчинском остроге с тех пашенных крестьян десятинного хлеба ничего не объявилось. А ведомо учинилось Павлу Яковлевичю Шульгину, что те пашенные крестьяня поноровкою Микифорка Черниговского великих государей десятинной пашни не пахали, а пашут свои собинные земли и хлеба напахивают. И тот хлеб курят в вине и продают.
[И тебе б, Василью, прика]зать накрепко, чтоб однолишно в Албазинском остроге нихто вина не сидел и на продажу пив не варил. И сказать им великого государя указ: за винное куренья под смертною казнью. А кому случитца албазинским казакам и жилецким людем х какому празнику сварить пива или браги небольшое, и оне б явились ему, Василью. Да и то бы продажного ни у ково не было. Да и самому ему, Василью, отнюдь пива не курить.
А которые люди учнут великому государю бить челом на каких людей в обидах и в насильстве или по кабалам, и ему, Василью, на тех людей давать суд, и росправу меж ими чинить. А с суда, кроме кабальных незапорных дел, имать на великого государя пошлин с рубля по гривне. Да пересуду и правого десятка с суда по семи алтын по две деньги.
[220] А будет казак на казака будет в каких обидах бити челом великому государю, и с тех исков с казаков с ыску з двунатцати рублев пошлин не имать. А што будет иску больши двунатцати рублев, и с того по тому ж имать на великого государя пошлин по гривне с рубля, и пересуд, и правой десяток по указу.
Да в прошлом во 182 [1674] году по указу великих государей присланы в Нерчинской острог в пашню вятчаня, Моска Федоров с товарыщи, шесть человек. Велено их поселить в государеву пашню, где пригож. И по высмотру Павла Яковлевича Шульгина поселены оне ниже Аргуни на Лапкаевом лугу. И оне своим воровством для своих воровских прихотей переселились с Лапкаевского лугу на Олбазинские поля.
И тебе б, Василью, тех пашенных крестьян, Моску Федорова с товарыщи, шти человек, за ослушанья и за самовольства вместо кнута бити батоги нещадно, чтоб впредь им и иным людем варавать и государева указу ослушатьца было неповадно.
А на государеву десятинную пашню, на яровые десятины, послано к ним по весне рано с нерчинским казаком с Оською Уткиным двенатцать чети овса. И тот им хлеб роздан в Албазинском остроге. А будет оне тово хлеба за своим воровством по весне на яровые десятины не посеяли, и ты б, Василей, вместо тех государевых десятин выделил, сметя, из их собинных севов по четверте десятины овса или ячмени, или пшеницы, какой хлеб у ково в севу объявитца, и весь жжать, и измолотить, и смерить, и всыпати в государевы житницы.
А где оне поселились, и будет то место к пашне пригоже, и с тех их земель не переводить. И о том отписать в Нерчинской острог к Павлу Яковлевичю Шульгину.
А на ржаные десятины тем пашенным крестьяном на полторы десятины послано с тобою, Васильем, двенатцать пуд ржи.
И тебе б, Василью, велеть тот хлеб высееть в нынешнем во 183 [1675] году ко 184 году [к 1 сентября 1675 г.].
Да в нынешнем во 183 [1674—1675] году по указу великого государя и по грамоте, и по енисейской отписке присланы в розных месяцах и числах ссыльные люди за воровство в пашню. А велено их поселить на Амуре реке, где поселился Микифорко Чернигов-[221]ской. И тех ссыльных людей послано с тобою, Васильем, сорок один человек. А за скудостью государеву пашню во всех трех полях велено им пахать со 184 году [с 1 сентября 1675 г.].
А которые пашенные крестьяне построены при Ларионе Толбузине и которые в прошлом во 182 [1673—1674] и в нынешнем во 183 [1674—1675] присланы в Нерчинской острог и поселены в Албазинской острог, и что кому государевы десятинные пашни пахать, и тому под сим наказам дана роспись.
И ему, Василью, приехав в Албазинской, и будет до ево, Васильева, приезду с пашенных крестьян великого государя десятинной хлеб не собран, и ему, Василью, на тех пашенных крестьянех тот великого государя десятинной хлеб по книгам, каковы примет у Федора Евсевьева, собрать весь сполна и всыпать в государевы житницы, чтоб тот хлеб к весне был готов в государевых житницах.
А будет какие вольные люди пашут пашни около Албазинского острогу, опрочь служилых охочих людей, и ему, Василью, с тех пашен имать на великого государя десятой сноп и велеть им молотить при себе, и тот хлеб по тому ж всыпать в государевы житницы.
А торговые и промышленые люди и покрученики их, как сойдутца с соболиных своих промыслов с собольми, и ему, Василью, имать с тех соболей на великого государя десятого соболя, з добрых доброво, с середних середнего, а с плохих плохово.
А будет торговые и промышленые люди станут у своей братьи соболи купить на деньги и на товары менять, и пойдут в сибирские и в руские городы, и ему, Василью, по тому ж имать на великого государя с тех отъезжих торговых и промышленых людей с перекупных соболей десятую пошлину собольми.
Да с торговых же и с промышленых и з гулящих людей имать на великого государя годового оброку по осми алтын по две деньги с человека по вся годы со всяково человека. И великого государя ясашную десятинную казну: соболи и мяхкую рухлядь, и зборные всяких доходов деньги прислать в Нерчинской острог во 184 [1675–1676] году по зимнему пути, чтоб та государева соболиная казна послать к великому государю к Москве по весне рано з государевою ж ясашною соболиною казною Нерчинского острогу збору вместе.
[222] Да в прошлом во 181 [1673] году в Енисейском остроге на приезде сказывал Павлу Яковлевичю Шульгину албазинской казак Ивашко Перелешин. А хотел известить и ведомо учинить на Москве в Сибирском приказе окольничему Родиону Матвеевичю Стрешневу: в Албазинском де остроге [в] пашенных землях родитца всякой хлеб лу(тче) сибирских городов пашенных земель. И пашут де всякие люди около Албазинского острогу, и хлеба живет у них довольно. А тот де хлеб в Албазинском остроге всякие люди курят (в) вине и то вино продают меж собою, и пи(ва) варят. И безпрестанно де в Албазинском остроге винное куренье не токмо у пашенных людей, [но] и у всяких у торговых, и у промышленых, и у гулящих людей. И будет де впредь в Албазинском остроге станут вино сидеть, и от того де виннаго сиденья будет на хлеб большая дорогая цена и людем голод.
И Василью Милованову того смотреть и беречь накрепко, что[б] однолишно в Албазинском остроге вина не токмо на продажу, [но] и про себя никакие люди вина не сидели, и пив на продажу не варили. А будет какие люди станут вино сидеть или на продажу пива варить, и Василью то вино и продажное пиво выимать. А винные котлы и кубы, и трубы имать на великого государя.
Да на тех же людей за первую выимку имать пеню по пяти рублев, а на питухах по полуполтине. А за другую пеню имать на винных сидельцах и на пивных продавцах по десяти рублев, да их же батоги бить нещадно. А будет хто таких людей объявитца втретие, и за третью пеню имать на винных сидельцах и на пивных продавцах пени по пятинатцати рублев, да их же бить кнутом на козле и впровотку, да посадить на месяц в тюрьму. Да о том отписать в Нерчинской острог к Павлу Яковлевичю Шульгину. И впредь всяким людем зака(зать) <...>³

Научно-исторический Архив СПбИИ РАН. Коллекции. Поуездная коллекция (К. 110), ед. хр. 9, л. 1—5.

Примечания:

¹ Датируется на основании «Памяти в Албазинский острог служилому человеку Федору Евсевьеву о назначении на его место приказчиком Василия Милованова.»
² Начало документа не сохранилось.
³ Конец документа не сохранился.

Воспроизводится по:

Красноштанов Г.Б. Никифор Романов Черниговский: документальное повествование. — Иркутск: «Репроцентр А1», 2008. С. 218–222.