1671 г. августа 29. — Расспросные речи в Сибирском приказе нерчинских служилых людей И. Милованова с товарищами о посольстве в Цинскую империю

/л. 168 об./ И августа в 29 день в Сибирском приказе даурские служилые люди, которые присланы из Даур богдойского царя с листом к Москве, Игнашко Милованов, Онтонко Филев, Гришка Кобя/л. 169/ков, как они посланы были из Даур к богдойскому царю в посланниках, по допросу сказали:
В прошлом де во 178 году апреля в 9 день (Здесь, по-видимому, подразумевается или время получения указа из Сибирского приказа или распоряжения Аршинского о поездке..) по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, послал их, Игнашку и Антонка и Гришку, да с ними даурских же служилых людей 3 человек из Даур из Нерчинского острогу Данило /л. 169 об./ Аршинской к богдойскому царю с ево богдойского царя даурскими людьми, которые приезжали в Нерчинской острог для торгу с Шаралдаем с товарищи. А что им богдойскому царю говорить, и о том дал им Данило Аршинской наказную память.
И ехали де они, Игнашка с товарыщи, к богдойскому царю из Даур от Нерчинского острогу на лошедях верхи /л. 170/ до Аргуни реки 7 днищ, а та де река велика и большими судами ходить мочно, а живут де до тое реки государевы ясачные люди тунгусы Нерчинского уезду, а за тою де рекою государевых ясачных людей нет.
А от Аргуни-реки до Гана-реки ехали мугальского царя чеченкановыми людьми баргуты 2 днища, а те де баргуты кочевные, а Ган-река мелка, местами на лошедях переезжают, а широтою будет с Москву-реку. /л. 170 об./ От Гана до Койлару ж реки ехали 3 днища, а Кайлар-река такова ж широка, что и Ган-река, а бродов через тое реку нет, потому что глубока, а меж теми Ганом и Кайларом реками кочюют те ж баргуты.
А те де они 2 реки перевозились в батах, а делали они те баты сами.
От Кайлара-реки ехали к Задуну-/л. 171/реке ¹ до броду с полднища и меныни, и через тое Задун-реку переехали на лошедях, а та Задун-река мелка и уска.
И подле тое Задуная-реку ехали вверх до камени полтора днища, а тот камень невысок, на лошедях верхи и на телегах ездить мочно.
А подле Задуная-реку живут времянем богдойского царя /л. 171 об./ люди торгочины.
А от того Камени богдойского царя до ясачных даурских пашенных людей и до Науна-реки ехали 3 днища, а Наун-река велика и глубока, большими судами ходить мочно, а живут меж Каменем и Науном-рекою богдойского царя люди торгочины кочевьем и хлеб сеют. А у тое Науна-реки встретили их, Игнашку /л. 172/ с товарыщи, богдойского царя 2 боярина да дьяк да с ними 40 человек служилых людей, и их принели и везли с собою вместе наскоро на заводных подводах до Китайского государства, а до Науна-реки ехали они на своих лошедях.
И от Науна-реки ехали до стены каменные 10 днищ, и та стена в вышину и в ширину сажени в 4 с-ысподи /л. 172 об./ серой камень, а к верху кладен кирпич с-ызвестью, а по стене башня каменная проезжая, затворы дубовые окованы досками железными, а от тое башни на обе [284] стороны тое стены конца не видеть, а сказывали им богдойские люди, что де та стена зделана от моря до моря, а езду де подле тое стены з год.
А у тое стены блиско проезжих /л. 173/ ворот город каменной, а в городе дворы и лавки каменные ж, а товары в рядех всякие китайские и на телегах в привозе продажного ярового всякого хлеба и овощей много, а тот город сколь велик, того они не ведают, потому что проехали скоро, а живут в том городе богдойского царя люди.
А от стены от города ехали до Китайского государства 3 /л. 173 об./ днища, а было в проезде 7 городов каменных, а у тех городов в башнях затворы дубовые окованы досками железными, а сколь те городы велики, того они не ведают, а промеж теми 7-ми городами живут китайские люди, а дворы у них строенье каменное, а крыты черепом, а в-ыных местех соломою, а простого места меж теми городами нет, /л. 174/ все пашни.
А от Нерчинского острогу до Китайского государства подле рек лесы — топольник, осокорник, ивняго, черемошник, да в ретких местех сосняго, а на степях местами черносливник и орешник, да до Китайского государства за 4 днища лес дуб, липняк, клен, ясень. /л. 174 об./ А с приезду в Китайское государство вал да стена каменная и башня и ворота проезжие.
А как они в Китайское государство приехали, и китайские бояре поехали к царю, а их с китайскими служилыми людьми послали на посольской двор, их поставили и у посольского двора ворота заперли, и караулы к воротам и к ним приставили, и жили они /л. 175/ на посольском дворе неделю, и прислано к ним от богдойского царя 5 человек поваров и работных людей, и корм им и питье давано довольно. А ехали они Китайским государством до посольского двора версты з 2.
А после недели взяли их, Игнашку с товарыщи, в приказ к бояром. А как они в приказ /л. 175 об./ пришли, и в приказе сидит боярин да дьяк. И боярин де их спросил: с чем они к богдойскому царю приехали? И они, Игнашка с товарыщи, сказали: по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, прислал их к богдойскому царю из Даур Данило Аршинской, а о каких делех, и о том дана им наказная память. /л. 176/ И боярин де велел им наказную память честь, и они де, Игнашка с товарыщи, велели наказную память честь подьячему своему, а толмач сказывал, а богдойского царя дьяк писал. И как наказную память прочли и дьяк написал, и боярин де подлинную у них наказную память за Даниловою печатью Аршинского взял. И они де, Игнашка с товарыщи, говорили, чтоб наказную /л. 176 об./ память им назад отдали. И боярин де им сказал: отдать де им наказные памяти нельзя, потому что де будет к великому государю от богдойского царя лист. И пошли с тою памятью и с своим письмом к богдойскому царю, а их, Игнашку с товарыщи, послали с караульщики по-прежнему на посольский двор. А у них де, Игнашки с товарыщи, с той наказной памяти был список. /л. 177/ И жили они на посольском дворе 2 недели за крепким караулом, а на караулех приставлено было по сотнику да по 10 человек богдойских стрельцов с селемами.
А после дву недель приходил к ним от богдойского царя сотник ввечеру и велел им к утру быть готовым итить к царю.
А на утрее де приехал к ним боярин да с ним богдойских /л. 177 об./ служилых людей 6 человек и привели под них кони со всею збруею. И поехали они с тем боярином к царю. И ехали они Китайским государством до стены каменные с полверсты ². [285]
А стена каменная вся мурамляная накрасно, а по стене башня, а в башне двои вороты проезжие. И у тое стены и у ворот боярин и китайские служилые люди с лошадей ссели, и им /л. 178/ потому ж велели с лошадей ссесть. И пошли они з боярином в город пеши и шли они до другие каменные ж стены сажен со 100 ³, а после той стены ров, глубина рву сажени в полторы, а до рву крепостей никаких нет, а по той стене башня, а у той башни пятеры ворота проезжие, а против ворот через ров 5 мостов каменных, а в городе улица, по которой они шли, /л. 178 об./ вся вымощена кирпичей, до стены ж каменные сажен с 50.
А как они ехали и шли от посольского двора до третьей стены, и в Китайском государстве никаких людей по улицам в то время не было.
А по третьей стене башня и ворота таковы ж, что и по другой стене, а толщина /л. 179/ башням сажен по 30, да от тое стены до четвертые каменные ж стены сажен с 40, а в тех дву городех улицы, по которым они шли, потому ж вымощены кирпичей. И у третьих ворот встретили их 2 боярина, которые их приняли у торговых китайских людей на дороге и пошли с ними ж к цареву двору, и по улицам до царева двора устроены служилые /л. 179 об./ люди ротами з знамены и с еловчики, а служилые люди с селемами в цветном платье в озямах и поставлены были 6 слонов, а покрыты те слоны коврами и оседланы, а седла и узды и похви оправлены серебром с каменьи и позолочены, а на седлах устроены чердаки, как человеку сидеть, серебреные ж позолочены. /л. 180/ А на башнях над вороты мольбища каменные ж крыты черепом, а на них маковки вызолочены.
А у царева двора у крыльца стояли служилые люди.
И привели их, Игнашку с товарыщи, в полату ⁴, и середь полаты учинено место аспидное вышиною с полсажени и больши, а всход на то место /л. 180 об./ со всех сторон и на месте зделаны решетки з дверьми золочены, а над местом намет бархат черн.
А на месте сидел богдойской царь, а ростом он середней, волосом рус, молод, бороды нет, платье на нем золото с пуговицы, шапка с [с]оболем, на верху кисть шолк красной, наверх кисти утвержен камень красной на спню, /л. 181/ длиною тот камень в вершок, а видить было царя из-за решетки по пояс, а по скаске китайских бояр, что де царь их 25-ти лет. А по правую сторону подле места у царя стоял брат ево родной большой, ростом середней, волосом черн, бороду сечет, платье на нем золото и шапка такова ж, что и у царя, а камень на шапке меньши, а по леву сторону одаль места /л. 181 об./ стояли бояре в золотах же и в шапках, а у золотого ожерелья отложные золотные.
А как они перед царя в полату пришли, и царю поклонились по приказу бояр ево в шапках до земли, и стояли они перед ним в шапках же, и царь на них смотрел с час. И принесли к нему чаю травы вареного в кунгане серебреном и велел наливать в чашки серебреные. /л. 182/ И того чаю боярин поднес к нему, царю, в чашке, и он принял и прикушал. И указал на них, Игнашку с товарыщи, царь рукою, и бояре де 5 человек поднесли им в таких де чашках того ж чаю по чашке, и они де, выпив, царю поклонились в шапках же.
И после того спросил их богдойской царь: сколько кому из них /л. 182 об./ лет? И они про себя сказали, что кому лет. И посмотря на них, велел их отпустить на посольской двор и проводить тому ж боярину, которой на посольской двор по них приезжал. А больши того никаких слов у царя не было.
А как они от царя сверху шли, и служилые люди и слоны стояли по-прежнему. /л. 183/ И прошед служилых людей, видели они на улице собрано колодников всяких чинов китайских людей в железах ножных и [286] на чепях скованых и на шеях доски деревяные ⁵, а сколько человек колодников было, того они не ведают.
А после того сказывали им на посольском дворе китайские люди, что де тех колодников для великого государя богдойской царь вины им простил. /л. 183 об./
И имали их, Игнашку с товарыщи, на кормовой двор по 3 дни обедать.
И после того прислал к ним богдойской царь на посольской двор подарков, а что подарков, и то написано в Данилове отписке Аршинского.
И велел им богдойской царь ходить по всему Китайскому государству. И они де в Китайском государстве 2 недели ходили /л. 184/ повольно, а для береженья были за ними караульщики.
И в Китайском де государстве дворы и всякие дворовые заводы и в рядех лавки все каменные, а деревяных хором и лавок нет. А видели они в Китайском государстве в городовых воротех 6 пушек длиною аршина по полутора, а в толщину вершка в 4 и больши, а иных больши того пушек не видали /л. 184 об./, а мелкова ружья нет, бой у них лучной, а в торгу учинены всякому товару особные ряды. А в рядех золото и серебро продают ланами и слитки, весом против рубля и меньши слиток, и во всякой посуде, а в какову цену золото и серебро купят, того они подлинно не ведают, потому что им купить было не на что. А камок и бархатов, и отласов, и китаек, /л. 185/ и меди, и олова, и свинцу в рядех много.
А сказывали де им китайские люди, что де у них мочно соболя продать лана по 3, а весом лан против рубля. А такие соболи в сибирских городех купить мочно по рублю соболь.
А камки добрые мерою по 16 /л. 185 об./ аршин камка, ширина в аршин, купили они по 2 соболя камку, а цена по 20-ти по 6-ти алтын по 4 деньги соболь.
А бархат купили мерою по 9-ти аршин по той же цене.
А китайкам и иным китайским товаром цены они не ведают, и от китайских людей, почему /л. 186/ что купят, не слыхали, потому что торговать им было нечем.
А спрашивали у них многажды китайские люди купить соболей нерослых, и недособолей чорных, и пупков собольих, горностаев, белки, песцов белых.
Да было де у него, Игнашки, сукна кармазину красного доброго аршин с 11, дано ему в Тобольску из государевы /л. 186 об./ казны по 2 рубли аршин, а ему де, Игнашке, за то сукно давали в Китаех только против полутора рубли товарами за аршин, и того де сукна продать он не мог.
И сказывали де им китайские люди, что де золото, и серебро, и медь, и олово, и свинец, и порох, и камки, и бархаты, и отласы, и китайки делают у них в Китайском государстве /л. 187/ и купить золота и серебра и всяких китайских товаров в Китайском государстве и вывести мочно, потому что, сказывали им китайские люди, купить де и вывозить товары повольно; а не велено де купить и вывозить луки да стрельные железа, селемы, куяки, шеломы.
Да к ним же де, Игнашку с товарыщи, приходили на посольской двор 3 человека гречен, спра/л. 187 об./шивали у них про православную християнскую веру и кресты на них смотрели. И тому они обрадовались и сказывали им, Игнашку с товарыщи, что де их, гречен, занесло по морю в Китайское государство тому лет с 17 и богдойской де царь велел им жить у себя и православные християнские веры у них не отнял. [287]
А после того приходил на посоль/л. 188/ской двор изменник новокрещен родом крымских татар прежнего ленского воеводы Дмитреев человек Франзбекова Анашка Урусланов, которой ушол из Даур с Амуру-реки в Китайское государство в прошлых годех, что де те гречене строят часовню каменную, и иконы в часовне есть (Так в тексте. По-видимому пропуск.).
И они де, Игнашка с товарыщи, по той скаске с посольского двора /л. 188 об./ ходили и тое часовню в Китайском государстве нашли строение каменное, а на тое часовню делают 2 маковицы медные литые, мерою по 2 сажени ручных кругом маковицы медные литые, а в часовне Спасов образ в окладе в киоте да образ Пречистые богородицы и Иоанна Предтечи да Николы Чюдотворца и иных икон много. А как они были в часовне, и тех гречен в то время у часовни не было, /л. 189/ роспросить было про все подлинно не у кого, а в часовню де их пускал китаянин.
Да в Китайском же де государстве видели они изменника ж руского человека ленского сына боярского Федорова человека Пущина Пахомка, которой ушол из Даур от Микифорка Черниговского в прошлых годех.
И те де изменники Анашко /л. 189 об./ и Пахомка в Китайском государстве поженились и держат веру их китайскую и от Богдокана идет им корм и живут они своими дворами.
А жили де они в Китайском государстве 5 недель 3 дни и давано им корму довольно: пшено, бараны, говядина, рыба, язи свежие, да овощей — чеснок, лук, инбирь, ретька соленая, да питья — вино горячее доброе /л. 190/ да травы чаю варено в молоке, да уксусу, сколько им понадобилось.
И велел их богдойской царь отпустить с честью и проводить тем же бояром, которые их на дороге встретили. И объявили к великому государю те бояре им от богдойского царя лист и проводили их до даурских людей до Науна реки, где их встретили и отдали их и лист даурскому воеводе Мангатею, /л. 190 об./ а велели их проводить на подводах до Нерчинского острогу и их объявить и лист подать Данилу Аршинскому.
И даурской воевода Мангатей да с ним 66 человек служилых людей проводили их до Нерчинского острогу и лист отдал Мугатей Данилу Аршинскому.
А как де они с воеводою Манга/л. 191/теем ехали, и на дороге де мугальского царя Чеченкановы люди баргуты говорили воеводе, чтоб Игнашку с товарыщи на дороге покинули и они де их побьют, и воевода де тем баргутом сказал: те де люди великого государя, а ему велено проводить до Нерчинского острогу.
И после баргутов говорил воевода Мангутей, что де мугальской царь Чечен-кан дань дает богдойскому ж царю. /л. 191 об./
А как они в Китайское государство посланы были, и им, Игнашку с товарыщи 6-ти человеком, учинилось в подъемех и в проезде и в подарках начальным богдойского царя людей и дорогою иноземцом всяких протарей 198 рублев.

ЦГАДА, ф. Сношения России с Китаем, оп. 1, кн. 3, лл. 168 об.—191 об. Список 1675 г.

Частично опубл.: Ю. В. Арсеньев, Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 г. СПб., 1882, стр. 156—158 (опубл. начало документа до л. 173).

Примечания:

1. Задун-река — это скорее всего Джадамбын-гол, приток Хайлара.
2. Послов провезли по улицам Пекина до стены Хуанчэн (стена «Императорского города»).
3. Здесь посольство вступило на территорию Цзыцзинчэна («Красного» или «Запрещенного города»), где проживал император.
4. Послов обычно принимали в крупнейшем дворце «Красного города» — Тайхэдяне.
5. Имеется в виду один из наиболее распространенных в феодальном Китае видов наказания — ношение канги (по кит. цзя), деревянной колодки из двух половин с вырезом для шеи.

Воспроизводится по:

Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы. Т. 1. 1608-1683. М. Наука. 1969