1655 г. марта 15. — Грамота из Сибирского приказа даурским служилым людям Онуфрию Степанову с товарищами об управлении ясачным населением, живущим по Амуру, и с запросом сведений о судьбе посольства Т. Е. Чечигина

/л. 74/ От царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя Росии самодержца, в Сибирь, в Даурскую, и в Дючерскую, и в Гиляцкую земли служилым людем Онофрею Степанову с товарыщи.
В прошлом во 160 году по нашему указу послан был от нас в Даурскую землю для нашего дела Дмитрей Зиновьев, и в нынешнем во 163 году Дмитрей Зиновьев из Даурские земли к Москве приехал, а привез с собою нашу соболиною казну вашего збору, да для роспросу даурских и дючерских и гилятцких людей Аная с товарыщи 7-ми человек, да женку, да девку. И по нашему указу те даурские, и дючерские, и гилятцкие люди Анай с товарыщи, и женка, и девка нашим царским жалованьем пожалованы и с Москвы отпущены в свои земли с енисейским служилым человеком с Костькою Ивановым да з даурским казаком з Гаврилком Щипуновым.
И как к вам ся наша грамота придет, а Костька и Гаврилко с теми иноземцы к вам придут, /л. 75/ и вы б тех иноземцов толмача Молдегу для толмачества оставили у себя, [а] Аная с товарыщи 6-ти человек, и женку, и девку отпустили в свои земли, откуды они взяты, безо всякого задержанья, а о том бы есте им приказали: как они будут в своих землях, и они б наше царское жалованье своей братье сказывали, что они, Анай с товарыщи, нашим царским жалованьем пожалованы и отпущены от нас в свои земли, и тех бы земель иноземцы, хотя видети себя впредь в нашем царском жалованье, нам, великому государю, служили, и прямили, и свою братью тех даурских, и дючерских, и гиляцких и богдойского царя людей к нашей к царской милости призывали, и ясак с себя давали, и были б под нашею царского величества высокою рукою в вечном холопстве. А как ис тех земель учнут к вам иноземцы с ясаком приходити, и вы б ис тех иноземцов велели быти у себя для укрепленья в омонатах, кому пригож, тем аманатам, которые ныне у вас сидят в оманатах, на перемену, а переменяли бы есте  аманатов лутчими ж людьми погодно, которые в тех землях вольны и владетельны. А сами б есте служилые люди, будучи в Да/л. 76/урской и в Дючерской и в Гилятцкой землях, до нашего указу тех землиц ясачных людей войною не розоряли, и их не грабили, и не побивали, и в полон не имали. И которые у вас есть прежние их полоняники, а до сей нашей грамоты не крещены, и вы б тот полон отпустили в их земли без задержанья. А наш ясак збирали б есте с тех даурских и з дючерских и з гиляцких людей ласкою и приветом, а не жесточью и не войною и не правежем, собольими и лисицами и всякою рухлядью, что у них есть, чтоб тех даурских, и дючерских, и гилятцких людей к нашей царской милости призывать и в вечном холопстве учнить, а не отгонят. А будет какими мерами учнут на вас приходить богдойские или иные какие люди войною, и вы б, прося у бога милости, над теми людьми промышляли и поиск учинили, смотря по тамошнему делу, для их воинского приходу, а не напрасною ссорою для своей корысти. И даурских наших, и дючерских, и гилятцких ясачных людей от них оберегали, что вам над теми воинскими людьми поиск учинить, а себя и наших даурских, и дючерских, и гилятцких людей уберечь, а за ва/л. 77/ши службы вперед будет вам наше царское жалованье, смотря по вашей службе.
Да что у вас ныне делаетца и вперед учнетца делать, и как Треньку Чечигина с товарыщи даурские и дючерские люди турунчиных и танчинных улусов от богдойского царя к вам привезут, и вы б о том отписали и того Треньку с товарыщи отпустили и зборною нашу ясачную казну своево збору, и той казне ясачные книги и роспись прислали к нам к Москве [с] служилыми людьми, а отписку велели подать и Треньке Чечигину и служилым людей с нашею соболиною казною явитца в Сибирском приказе боярину нашему князю Алексею Никитичю Трубецкому да дьяку нашему Григорью Протопопову.
А буде до сей нашей грамоты даурские и дючерские люди Треньку Чечигина товарыща к вам не привезли и не отдали, и вы б даурских и дючерских туручиных и танчиных улусных людей про то распросили: для чево в Богдойской земле у богдойского царя они задержаны? А распрося их потому ж к нам отпустили.
А однолично б есте наших даурских, и дючерских, и гилятцких [людей], которые учинились под нашею царского величества высокою рукою в вечном холопстве и ясак с себя дают, войною не розоряли и не грабили их и не побивали, жон и детей их в полон не имали и не крестили, а наш ясак збирали с них ласкою и приветом, а не жесточью, чтоб, видя нашу царскую милость, и иных немирных земель люди нам, великому государю, учинились в вечном холопстве и ясак с себя давали.
Писан на Москву лета 7163-го марта в 15 день.

ЦГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб. 508, лл. 74—77. Отпуск. Копия XVIII в. с подлинника — ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера оп 4 кн. 28, № 102, лл. 177 об. —179

Воспроизводится по:

Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы. Т. 1. 1608-1683. М. Наука. 1969