1648 г. марта 8. – Грамота Томскому таможен ному и заставному голове Петру Митрофанову, о непровозе посланной от воевод мягкой рухляди и о прочем.

От царя и великаго князя Алексея Михаиловича всея Руссии в Сибирь, в Томской, таможенному и заставному голове Петру Митрофанову. В прошлом во 157-м году по указу посланы наши грамоты в сибирские города к боярину нашему и воеводам, и к дьякам, и к таможенным и заставным голо вам, а велено во всех сибирских городах и на [11] заставах таможенным и заставным головам ведать таможенное наше всякое дело с таможенными целовальниками вместе, и торговых и промышленных людей отпущати, и проезжия им грамоты давати из таможни за нашими таможенными печатьми мимо воевод, опричь Тобольска; да и наперед того в прошлых годах, по указу блаженныя памяти отца нашего великаго государя, царя и великаго князя Михаила Феодоровича всея России, во все сибирские городы указныя грамоты к боярам, и воеводам нашим, и к дьякам, и к таможенным и к заставным головам посланы-ж. И в наших таможенных наказах у таможенных голов написано, а велено в городах, на посадах кликать бирючей по многие дни и учинить заказ крепкой, буде у кого у тамошних сибирских всяких людей сибирские воеводы и дьяки, и письменные головы, и их дети, и племянники, и люди, которые поедут из сибирских городов к Руси, учнут оставливать свою мягкую рухлядь и деньги, и они-б тое их мягкия рухляди и денег у них не имали и не таили, и своею рухлядью не называли, и в Сибири у них той рухляди не покупали; и приезжие торговые и промышленные люди в проезжих своих грамотах по дружбе тех воеводских, и дьячих, и письменных голов денег и рухляди не писали, и никакими вымыслы к Руси с собою не вывозили, и той их рухляди у них в Сибири не покупали-б, а объявляли и привозили ту мягкую рухлядь и деньги в таможнях таможенным головам. А будет с кем с ними, с приезжими с торговыми, и с промышленными, и с иными с какими людьми учнут из сибирских городов воеводы и дьяки, и письменные головы, и их братья, и дети, и племянники, или люди их посылать к [12] Москве или в иные русские городы к племени своему, или для торгов мягкую свою рухлядь и деньги для вывозу, или для ухоронки кому отдавать, а в той рухляди учнут на них имать заемныя кабалы или иныя какия крепости, и те-б торговые и промышленные люди потому-б про то объявляли и ту рухлядь привозили в таможни. А будет кто у сибирских воевод и у дьяков, и у письменных голов, или у детей их, и у племянников, и у людей, или у торговых и промышленных людей воеводскую и дьячью, и письменных голов, или самих торговых и промышленных людей какую заповедную мягкую рухлядь купит, или для ухоронки, или для провозу что по дружбе возьмет, а слыша нашу заповедь, ту рухлядь утаит и таможенным головам про ту рухлядь и про деньги в таможне не скажет, а после про то сыщется, и у тех людей учнут имать на нас все товары их и животы, да им-же за то их воровство быть в опале и в смертной казни.
Да таможенным-же головам с целовальники велено у торговых и у промышленных людей, которые поедут в сибирские городы или из сибирских городов к Москве и в иные русские городы по проезжим грамотам, русских всяких товаров и мягкия рухляди пересматривать на лицо и наших сибирских печатей у той мягкой рухляди досматривать на крепко и давати всякому торговому и промышленному человеку на товары их по одной проезжей грамоте на лицо. А по две и по три грамоты одному человеку и за очи, и за ссылкою никому давать не велено, чтоб однолично никто промыслом и по дружбе воеводския и дьячьи, и письменных голов, и их братьи, и детей, и племянников, и людей, никакия мягкия рухляди и денег никакими [13] мерами не провез: того велено беречь всякими мерами накрепко, не страшась никого и не дружа никому. А пересмотря у торговых людей товаров и их мягкия рухляди, велено их роспрашивать накрепко-ж, нет-ли у них чьей воеводской и дьячьей, и письменных голов, и их детей, и племянников, и людей их посылочныя наши мягкия рухляди и денег; да будет есть, и они-б ту рухлядь не таили, объявляли и отдавали таможенным головам и целовальникам. Да что у них воеводской и дьячьей, и письменных голов, и их детей и племянников, и людей их или самих торговых и промышленных людей мягкия рухляди и денег сверх проезжих грамот и вина найдут, и то велено у них имати на нас, а тех людей отсылати из таможни к воеводам; а воеводам велено тем людям за то воровство чинить наказанье и сажати в тюрьму до нашего указа, а сыскную рухлядь присылати к нам, к Москве.
А по нашему указу всем сибирским воеводам из сибирских городов велено везть для своих проездов к Руси денег: тобольским и томским, ленским большим воеводам по пятисот Рублев, а товарищам их и дьякам, и иных городов воеводам, и письменным головам с братьями и детьми, и с племянники, и с людьми по триста рублев воеводе и дьяку, и голове; а сколько за тем числом у которых воевод и дьяков, и у письменных голов, и у их братьи, и у детей, и у племянников, и у людей в обыску денег об явится, и те лишния деньги потому-ж имати на нас. Да и в наших указных грамотах, каковы посланы в Сибирь в прошлом во 15 . . . . . [14] году, написано, велено делати о том о всем потому-ж  с великим подкрепленьем.
И ныне ведомо нам учинилось, что многие торговые и промышленные, и служивые, и всякие люди вывозят с собою из Сибири мимо сибирских го родов и ижемския заставы к Москве воеводскую и дьячью, и письменных голов, и свою многую мягкую рухлядь и деньги, сверх проезжих своих грамот, тайно и воровством, безпошлинно; а сибирские и ижемские таможенные и заставные головы и целовальники, будучи у нашего таможеннаго и заставнаго дела, по нашему указу того в таможнях и на заставах не берегут и не осматривают, и не обыскивают, укрывая воевод и дьяков, и письменных голов, и детей их, и людей, и свою братью, торговых и промышленных, и служивых людей, норовя им в том по посулам, для своей бездельной корысти, позабыв наше крестное целованье. И от той их таможенных голов бездельной корысти в таможенных и в заставных сборах в нашей пошлине чинится большая убыль. И мы указали о том о всем послать в Сибирь к таможенным и заставным головам и целовальникам наши указныя грамоты с великим подкреплением и учинити в Сибири сибирским, тутошним и приезжим торговым и промышленным, и служивым, и всяким людям заказ крепкий, против прежняго нашего указа, под смертною казнью.
И как к тебе ся наша грамота придет, и ты-б по прежним нашим указным грамотам и по сей нашей грамоте о том о всем учинил в Томском, тутошним томским и приезжим торговым и промышленным, и служивым всяким людям заказ крепкий под смертною казнью и бирючем велеть [15] кликать по многие дни, и чтоб тутошние томские и приезжие торговые, и промышленные, и служивые, и всякие люди у сибирских воевод, и у дьяков, и у письменных голов, и у детей их, и у племянников, и у людей мягкой рухляди и денег не имали, и на Русь с собою за свои животы не вывозили, и в Сибири и у них не покупали. А у кого у них такая воеводская и дьячья, и письменных голов, и их братьи, и детей, и племянников посылаемая мягкая рухлядь и деньги есть, и они-б ту рухлядь и деньги об]являли и привозили к тебе, к таможенному голове, и к целовальникам в таможни. А после заказу в Томском и на заставах осматривал бы, а и у сибирских воевод, и у дьяков, и у письменных голов, и у их братьи, и у детей, и у племянников, и у приезжих торговых, и у промышленных, и у служилых, и у всяких людей их воеводския, и дьячьи, и письменных голов, и детей их, и людей посылочныя мягкия рухляди и денег против прежняго нашего указа с великим раденьем, не наровя никоторыми делы.
Да будет кто сибирские или приезжие торговые и промышленные, и служивые люди воеводскую и дьячью, и письменных голов, и их братьи, и детей, и людей посылочную мягкую рухлядь и деньги сами объявят и к тебе таможенному голове в таможню привезут, и ты-б ту рухлядь и деньги у них имал на нас и писал в книги имянно, сколько у кого какия мягкия рухляди и денег и котораго именем воеводы и дьяка, и письменнаго головы, и их братьи, и детей, и людей взято будет; да ту взятую всякую мягкую рухлядь присылал из Томскаго к нам, к Москве, с нашею томскою с ясачною казною вместе, с томскими служилыми людьми, а деньги [16] отдавал в Томском в нашу казну, воеводам нашим князю Осипу Щербатову с товарищи. А про то-б есте тем сибирским и приезжим торговым и промышленным, и служивым, и всяким людям, которые ту воеводскую и дьячью, и письменных голов, и их детей, и людей мягкую рухлядь и деньги сами объявят, сказывал нашу милость, что им за то будет наше жалованье, а нашей пени за то на них не будет, и они-б вперед потому-ж такую воеводскую и дьячью, и письменных голов, и их детей, и людей посылочную мягкую рухлядь и деньги объявляли и к тебе в таможню привозили, а торговые и промышленные всякие люди своих всяких товаров сверх проезжих грамот потому-ж тайно на Русь не вывозили никоторыми делы, чтоб в том нашей таможенной пошлине недобору не было. А для тех наших таможенных пошлин береженья и для такого провоза воеводской и дьячьей, и письменных голов, и их детей, и людей мягкия рух ляди и денег давал бы еси торговым и промышленным, и служивым, и всяким людям на всякие их товары всякому человеку на лицо по одной проезжей грамоте; а что у кого будет товаров или денег, то описывал в проезжих грамотах имянно, какой у кого товар в Сибирь будет в привозе и из Сибири кто какой товар повезет; а двух и трех проезжих грамот одному человеку на товары их не давал. А кто будет в Томском у приезжих торговых людей купили сукон и камок, или золота и серебра, или соболей, или иных каких всяких товаров, и затем на достальные их товары давал бы еси им всякому человеку по одной-же проезжей грамоте; а сколько у кого, у проезжих торговых людей будет на судне про-[17]мышленных торговых же людей, и у тех промышленных людей потому-ж товар их, сколько у кого будет, описывати в проезжих их грамотах имянно-ж, чтоб однолично про то, сколько у кого было русских и сибирских товаров, для таможенных пошлин и для провозу с ними всякой мягкой рухляди и товаров на Русь было ведомо. А наши таможенныя пошлины у проезжих, у торговых и у промышленных людей в Томском имал бы еси по прежнему нашему указу и по уложенью.
А которые будет торговые люди учнут выезжать из Сибири с мягкою рухлядью к Руси, и они-б ту свою мягкую рухлядь и иные всякие товары и деньги потому-ж объявляли в русских городах и на Москве по сибирским проезжим грамотам, в таможнях же таможенным головам, чтоб по тем сибирским проезжим грамотам всякие товары в таможнях были ведомы. А однолично-б еси, будучи в Томском, в таможне и на заставах воевод и дьяков, и письменных голов, и их братью, и детей, и племянников, и торговых и промышленных, и служивых, и всяких людей осматривал и обыскивал накрепко, с великим раденьем, неоплошно, чтоб однолично у воевод и у дьяков, и у письменных голов, и их братьи, и у детей, и у племянников, и у людей их, и у торговых, и у промышленных, и у служивых, и у всяких людей их, воеводския и дьячьи, и письменных голов, да с ними торговых и промышленных, и служивых, и всяких людей утаенья мягкия рухляди и товаров, и денег сверх проезжих грамот в провозе не было; и в том осмотре тем людям никому не наровил, и никого не укрывал, и оттого ни у кого посулов и поминков ничего не имал никоторыми [18] делы, и теми своими посулы наших таможенных пошлин не терял, и убыли-б нам в тех наших пошлинах не чинил, а сбирал ту нашу всякую таможенную пошлину с великим раденьем, по нашему крестному целованью, в правду.
Да что у кого у воевод и у дьяков, и у письменных голов, и у их братьи, и у детей, и у племянников, и у людей по какому извету или в обыскиваньи мягкой рухляди и денег сверх нашего указа будет, или у торговых и у промышленных, и у служивых, у всяких людей их же воеводския и дьячьей, и письменных голов, и их братьи, и детей, и людей посыльныя какия мягкия рухляди и денег или самих торговых и промышленных, и служивых всяких людей сверх проезжих грамот мягкия-ж всякия рухляди и денег объявится, и ты-б ту всякую мягкую рухлядь и деньги, по прежнему нашему указу, имал на нас и присылал ту всякую пенную мягкую рухлядь к нам, к Москве, с на шею томскою соболиною мягкою рухлядью вместе, а деньги отдавал в Томском, в нашу казну, воеводам нашим князю Осипу Щербатову с товарищи, да о том отписал к нам, к Москве, имянно.
А будет ты тем нашим таможенным и заставным делом в сборе наших пошлин радеть не учнешь и на заставах у воевод и у дьяков, и у письменных голов, и у их братьи, и у детей, и у племянников, и у людей их, или у торговых и у промышленных, и у служивых, и у всяких людей их и воеводския и дьячьи, и письменных го лов мягкия рухляди и товаров, и денег по проезжим грамотам осматривать и обыскивать накрепко не учнешь, а учнешь кому в том наровить и их укрывать, и с теми утаенными деньгами, и товары, [19] и с мягкою рухлядью мимо заставы пропущать для своей бездельной корысти, и тем твоим нераденьем, и бездельною корыстью, и воровством у кого будет чья утаенная воеводская и дьячья, и письменных голов, и детей их, и людей мягкая рухлядь и деньги, или торговых и промышленных людей товары и деньги-ж сверх их проезжих грамот будет в провозе, а про то мимо тебя, у кого, где, по чьему извету или каким иным обычаем объявится и сыщется до пряма, и тебе за то твое воровство и за понаровку к тем людям, кто какую рухлядь или деньги или товары утаенные из Сибири на Русь вывезет, быть от нас казненным смертью, а животы твои все велим взять в нашу казну.
Писано на Москве лета 7156, марта в 8 день.

На подлинном свитке печать чернаго воску, а на обороте подписано тако: дьяк Григорий Протопопов.

Воспроизводится по:

Исторические акты XVII столетия (1633 – 1699). Материалы для Истории Сибири. Собр. и изд. Инн. Кузнецовым. Томск, Типо-Литография Михайлова и Макушина, 1890. №5., С. 10 — 19.

Стиль, пунктуация и орфография сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Сетевая версия – В. Трухин, 2015