1644 Февраля 10. — Наказ Ленским, или Якутским воеводам Василью Пушкину и Кириллу Супоневу и дьяку Петру Стеншину, об управлении тамошннм краем.  

Лета 7152, Февраля в 10 день, государь царь и великий князь Михайло Феодоровнчь всея Русии велел воеводам, Василью Никитичю Пушкину да Кирилу Осиповичю Супоневу, да диаку Петру Стеншину быти на своей государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всея Русии службе, на великой реке Лене, Василью Пушкину столника на Петрово место Головина, Кирилу Супоневу столника ж на Матвеево место Глебова, да диаку Петру Стеншину дьяка ж на Еуфимово место Филатова. И воеводам, Василью Никитичю и Кирилу, и дьяку Петру ехати с Москвы по нынешнему зимнему пути в Сибирь до Верхотурья на подводах, нигде ни за чем не мешкая, а приехав на Верхотурье взять, по государеве грамоте, у воеводы Максима Стрешнева да у подъячего у Максимка Хачова под себя суды, против прежнего отпуску столника Петра Головина с товарищи, и что им, по государеву указу, для Сибирской Ленской службы хлебных запасов и вина горячего дати указано; а взяв ехать до Тоболска, а приехав в Тоболеск взяти у воевод у князя Григорья Куракина с товарищи на перемену прежним Тоболским служилым людем, которые ныне на Лене, Тоболских 50 человек пеших казаков и стрелцов с ружьем, и имянную роспись с денежными и хлебными и соляными оклады, да на них и на всех служилых людей и на ружннков и оброчников, которые ныне на Лене, государево денежное и хлебное жалованье на 153 год, будет не [265] послано, по их окладам, сполна; да им же взять в Тоболску на Ленских ясачных людей хлебных запасов, 50 четвертей муки ржаной, двадцать четвертей солоду ржаного, двадцать четвертей солоду яшного, десять четвертей круп, 10 четвертей толокна, 100 ведр вина горячего, 20 пуд меду пресного, пятнадцать стоп бумаги писчие, 50 пуд пороху, 50 пуд свинцу; а взявши все, ехать наспех не мешкая ни часу в Енисейск.
А как в прошлом во 146 году, по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русии указу, посланы на великую реку Лену столники и воеводы, Петр Головин да Матвей Глебов, да диак Еуфимей Филатов, и с ними послано для острожного строенья, и для прииску и приводу новых землиц неясачных людей, и для ясачного сбору и для всяких государевых дел, с Москвы, два человека писменых голов Василей Поярков да Еналей Бахтеяров да служилых людей, из Казани 5 человек детей боярских, да из Сибирских городов пеших казаков и стрелцов, из Тоболска 245 человек, с Березова 50 человек, из Енисейского острогу 100 человек, всего 395 человек, с огненным боем, да для оружейной починки и для всякого государева кузнечного дела два человека кузнецов добрых, которые умеют оружейному и всякому кузнечному делу , да на железное на всякое дело железа 20 пуд да укладу 4 пуда, да из Енисейского ж острогу для толмачества 2 человека толмачей, а кто служилые люди имяны посланы и что кому государева денежного и хлебного жалованья по окладу, и тому дана им в Тоболску ж роспись, за дьячьею рукою; да с ними ж послано из Тоболска на Лену, для приводу и для прииску новых землиц, ясачным людем на корм хлебных запасов, 50 четвертей муки ржаной, 20 четвертей муки овсяной, 20 четвертей солоду ржаного, 10 четвертей круп и толокна, 50 пуд соли, 100 ведр вина горячего, двадцать пуд меду, да для угрозы и приходов под острожки воинских людей 2 пушечки, ядром по гривенке, 10 пищалей полковых ядром по гривенке, да к тем ко всем пушечкам и пищалем пушечных запасов, двадцать шесть пуд зелья пушечного, ядер и свинцу по 100 зарядов к пищали , да на 395 человек служивых людей ручного зелья вперед на запас в Ленской острог 30 пуд, а свинцу против тогож, да тем же служилым людем для проезду до Ленского острогу дано по Фунту зелья, по фунту свинцу человеку, да на приходные и росходные книги и на иные на всякие государевы дела 15 стоп бумаги пищей; да для писма всяких государевых дел посланы с ними с Петром с товарищи, с Москвы, на Лену, в съезжую избу два человека подьячих Юрья Юрьев да Семен Обрамов, да в таможенную избу подъячей же Васка Степанов, да с ним же Петром с товарищи послано в Сибирь на Лену реку из Казани 4 человека попов, два черных да два белых, да дьякон, чтоб на Лене реке без попов не было и служилые б люди без покаянья и причастья не помирали; а храм в новом Ленском остроге велено воздвигнути во имя Живоначалные Троицы, а для освещенья антимис велено взять в Сибири в Тоболску у Нектария архиепископа Сибирского и Тоболского, а церковные сосуды и на престол и на жертвенник одеяние, срачицы и литоны и покровцы и воздухи, к той церкве посланы с Москвы с ними с Петром с товарищи ; а местной образ Живоначалные Троицы и царские двери, да меж тех царских и северных дверей образ Пречистые Богородицы Одигитрия да Деисус невеликой, в тое церковь велено написати в Сибири ж в Тоболску иконником, которые посланы в Тоболеск к архиепископу с Устюга Великого [266] да от Соли Вычегоцкие; а книги, по чему тем попом и дьяконом служити в дву острожках, два Евангелия напрестолных, два Евангелия Толковых, два Апостола, две Псалтири с следованием, два Часовника, 2 Минеи общих, 2 Шестодневца, 2 Трефолоя на весь год, две Триоди постные, две Триоди цветные, два Служебника, два Потребника, четверы ризы поповские, двои миткалинные, а двои полотняные, четыре стихаря подризные полотняные ж, четверы поручи, четыре патрахели, четыре пояса нитяные, да дьяконская служба стихарь миткалинной, уларь, поручи; да к той же церкве послано с ними с Петром с товарищи 3 колокола, благовестник да два зазвонные, да четвертой на острог вестовой колокол, а весу в них в церковном благовестнике.9 пуд 15 гривенок, а в зазвонных в одном 4 пуда 15 гривенок, а в другом 4 пуда без четверти, в вестовом 13 пуд с полпудом; да им же Петру с товарищи велено взять у воеводы Никифора Веревкина Ленским острожком, которые наперед сего на Лене поставлены, и Енисейским служилым людем, которые в те ж острожки посланы, росписи, и новых землиц ясачным людем, которые живут по Лене и по иным рекам, а государев ясак наперед сего платили в Енисейской острог, а от Енисейского острогу удалели, а к Лене близко, для ведома подлинные ясачные платежные книги с имяны, за его Микифоровою рукою. А итти им Петру с товарищи велено из Енисейского острогу на государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русии службу, на великую реку Лену в острожки, что поставили Енисейские служилые люди, высмотрити накрепко, у места ль те острожки поставлены, и крепости у тех острожков какие есть ли, и в приход воинских людей в тех острожках быть мочно ль, и пашенная земля туто или в иных местех неподалеку есть ли, и многая ль пашня и какова земля, и сколких человек на ту землю в которых местех устроити мочно? да будет те острожки поставлены у места, и в приход воинских людей в тех острожках быти мочно, и им те острожки велено поделати, и рвы около тех острожков покопати и надолобы поставити, и укрепити всякими крепостми накрепко, и наряд в тех острожках где пригоже розставити, и государеву денежную казну и хлебные и всякие запасы, поставя в анбары, устроити и беречь от всякие порухи накрепко, и храм воздвигиути и освятить и книгами и всяким церковным строеньем, что с ними с Москвы и из Тоболска послано будет, устроити; а будет, по их высмотру и по выспросу всяких людей, те старые острожки на Лене реке поставлены не у места, а иные будет места где остроги поставить лутче есть, и им Петру с товарищи велено из тех острожков старых поставити новой острог, где пригоже, чтоб тот острог был на угожем месте, а поставя острог укрепить всякими крепостьми, чтоб в том остроге от воинских людей жить было безстрашно ж; а поставя новой острог и укрепя всякими крепостьми, из старых острожков в тот новой острожек перейти, и государеву всякую казну и наряд в том остроге устроити, и из того нового острогу по Лене и по иным рекам в новые землицы к ясачным людем, которые учинились под государевою царскою высокою рукою, посылати и велети тех новых землиц лутчим ясачным людем быть к себе в острог, посколку человек из которой землицы или из улуса пригоже; да о том о всем и про весь свой высмотр, что на Лене реке учинят, велено им столнику и воеводе Петру Головину с товарищи отписать, и Лене и Алдану и Чаю и Вилюю и иным рекам и новым землицам, которые [267] по тем рекам проведают, да и Ленскому острогу, каков они поставят, и прежним острожкам и дорогам, которыми они на Лену реку из Енисейского острогу пойдут, роспись и чертеж прислать к государю к Москве. И столники и воеводы Петр Головин, в прошлом во 150 году, писали к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии, и прислали великой реке Лене и иным сторонним рекам толко один чертеж с Ленского волоку, а когда они и которого числа на великую реку Лену пришли, и что они по своему высмотру на великой реке Лене учинили, острог поставили ль и в том остроге церковь Божию устроили ль, и что у них ныне на великой реке Лене делается, о том о всем к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии не писывали; толко писали с великие ж реки Лены воевода Матвей Глебов да диак Еуфимей Филатов о том, что де Петр Головин учинил с ними рознь, и никаким государевым делом не радеет, и делает с ними не по совету, и торговым и промышленым и ясачным и всяким людем чинит утеснение и налогу великую, а живут де они в старом в Ленском в Якутском острожке, что поставил атаман Иван Галкин, а церкви в том остроге нет.
А приехавши им в Якутской острог, велети быти в съезжую избу Ленским детем боярским, и казаком и стрелцом и пушкарем и затинщиком, и всяким жилецким людем, и сказати им государево царево и великого князя Михаила Федоровича, всея Русии самодержца, жалованное слово: что государь царь и великий князь Михаил Федоровичь всея Русии их пожаловал, велел им давать свое государево жалованье по окладом их сполна, и велел их служилых и жилецких людей беречь, чтоб им ни в чем ни от кого нужи и тесноты и убытков и налогов не было, и они б служилые и всякие люди его царским милостивым призреньем жили в тишине и в покое без всякие нужи, и промыслы своими всякими промышляли без опасенья, и прибыли бы себе во всем искали; а от кого будет им в чем какая нужа или обида, и продажа и насилство какое было, и они б в том во всем приносили к вам, Василью и к Кирилу и к диаку к Петру, челобитные, а им Василью с товарищи о том царьского величества крепкой приказ, велено во всем росправа чинити в правду, и береженье к ним держати, и от обид и от насилств и убытков велено их беречь. А после Руских людей велети им у себя в съезжей избе быти из волостей  ясачным  людем, Князцом и улусным их лутчим людем, посколку человек пригоже, а им Василью и Кирилу и диаку Петру в те поры быти в съезжей избе в цветном платье, и Руским служивым людем велети быти в те поры в цветном же платье с ружьем; и сказати Ленским ясачным князцом и ясачным людем государево царево и великого князя Михаила Федоровича, всея Русии самодержца, жалованное ж слово: что преже сего им от воевод и от голов, и от приказных людей и от детей боярских, и от атаманов и от стрелцов и от казаков, и от их братьи, и от иных от всяких людей было небереженье и налоги и продажи великие, как оне платят ясаки, и у них и малые ясаки с прибавкою не по государеву указу, и тем сами корыстовались, а воеводы того не берегли и суда им прямого не давали, и в волости к ним для ясаков воеводы посылали детей боярских и толмачей и казаков, и те дети боярские и толмачи и казаки приезжали к ним, их ясачных людей продавали, имали у них посулы и поминки; и государь царь и великий князь Михаило Федоровичь всея Русии их во [268] всем пожаловал, велел им на тех людей, кто их чем изобидел или посулы и поминки имали, давати суд и сыск праведной и росправу и оборонь им от Руских и от всяких людей велел чинить, и во всем их велел беречь, чтоб им насилства и убытков и продажи и налогов ни от кого не было, и они б новых землиц ясачные люди жили в его царском жалованье во всем в покое и в тишине без всякого сумненья, и промыслы своими промышляли, и государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всея Русии самодержцу, служили и прямили и во всем добра хотели по своей шерти, на чем они великому государю шерть дали, и над воры воровства и шатости и всякого лихого умышленья смотрели и берегли накрепко, и детей своих и братью и племянников и друзей отовсюду на государеву милость призывали, и в городках юрты и в уездах волости полнили, а царское величество во всем их пожалует своим царским жалованьем; а в которых будет людех почают шатости и воровства, и они б тех воров не укрывали и не таили, и тем государю службу свою и правду объявляли, и на тех воров, в которых почают шатость и воровство, сказывали и имая приводили их к ним к воеводам к Василью и к Кирилу и к дьяку Петру; а кто на кого скажет какое воровство и измену, а сыщется про то допряма, и государь тех людей, кто на кого скажет, пожалует своим царским жалованьем и животы и вотчины тех людей, на кого кто какую измену и воровство доведет, велит отдать им; а сказав им государево жалованное слово, велеть их напоить и накормить доволно, а кормить их и поить государевыми запасы от государя, а не от себя, а напоя их и накормя отпустить их по домом; а о государеве их ясаке и о поминках приказать чтоб они государев ясак и поминки готовя по вся годы, приносили сполна по окладу, соболи с пупки и с хвосты и лисицы с лапы и с хвосты ж; а как к ним для ясачного сбору государевы служилые люди в землицы и в улусы и в юрты придут, и они б тем государевым служивым людем ясак с себя платили без замотчанья, весь сполна, а утесненья им никакого для царского величества не чинили, и отпускали б их с государевым ясаком к ним к Василью с товарищи в острожек без задержанья; а за тем ясаком посылать с служилыми людми для береженья и для того, чтоб служилые люди не воровали, государевым ясаком не корыстовались, лутчих ясачных людей, посколку человек пригоже; а что будет те ясачные люди о их воеводском приезде принесут государю челом ударить соболей и лисиц, или иного зверя какого, или им воеводам и дьяку для государева имени что в поминках же принесут, и им та рухледь взяв у ясачных людей, велети записывать в приходные книги имянно и давати за то ясачным людем государева жалованья, олова и меди и одекую непомногу, смотря по их поминкам, сколко кому дать доведется. А отпустя им тех ясачных людей от себя, послати к ним в землицы и в улусы, для ясачного сбору, Тоболских и Енисейских и Березовских лутчих служилых людей, да с ними по целовалнику или по два из торговых и из промышленых людей, которые будет на Лене есть и впредь будут, добрых, за государевым крестным целованьем; и в иные в новые землицы по великой реке Лене, и по Алдану, и по Чаю, и по Вилюю и по иным рекам, для проведыванья и для прииску и для приводу служилых людей посылати ж, посколку человек пригоже, смотря по тамошнему делу и по людем, и велети служилым людем новых землиц неясачных людей призывати, и [269] под государеву царскую высокую руку приводите и ясак с них сбирать с великим раденьем, всякими мерами, ласкою, а не жесточью, чтоб тех новых землиц людей под государеву царскую высокую руку привести, и ясак с них на государя имати, и учинити б тех землиц людей вперед под государевою царскою высокою рукою в прямом холопстве навеки неотступных, и к шерти на то их привести; да что служилые люди по Лене, и по Алдану, и по Чаю, и по Вилюю и по иным сторонним рекам новых землиц людей проведают, и под государеву царскую высокую руку приведут, и ясаку с них на государя возмут, и кто в тех землицах князцы, или тайши, или иные какие лутчие люди имяны к шерти будут приведены, и что с них с которой землицы и на которой год первого ясаку возмут, и то Сибирским служилым людем велеть написати в ясачные книги, подлинно, да с тем ясаком из новых землиц велеть им приезжати к себе в Ленской острог; а для береженья с собою за тем ясаком и в аманаты велети им имати в острог к себе тех землиц лутчих людей, посколку человек пригоже. А как служилые люди с государевым ясаком и с ясачными книгами и с аманаты в Ленской острог из которых мест придут, и воеводам Василью Никитичю и Кирилу Осиповичю и дьяку Петру приимати у тех служилых и у ясачных людей ясачную и починочную рухледь в государеву казну, и писати в ясачные книги имянно, все на лицо, сколко с которых родов и на которые годы чего взято, да в той ясачной и поминочной рухледи велети давати ясачным людем, которые живут от Ленского острогу близко и с государевым ясаком и с поминками учнут приходить в острог сами, отписи за государевою печатью и за дьячьею рукою; а которые будет ясачные люди от острогу живут далече, и с ясачную и с поминочною рухледью для далного пути в Ленской острог сами приходити не учнут, и тем ясачным людем в государеве ясачной и в починочной рухледи, что у них на которой год у кого взято будет, велеть давати отписи ясачным сборщиком Ленским служилым людем, пишучи своими руками и за своими печатьми, а для тех отписей нарочно в далние землицы для ясачного сбору посылати грамотных служилых людей, хотя по человеку в землицу. А пашенных мест им воеводам и дьяку однолично по Лене реке и по иным рекам близко Лены проведывать накрепко, чтоб на Лене реке близко того острогу, где они воеводы и дьяк с служилыми людми учнут жить, пашни завесть, и крестьян на пашни устроить, и хлеба на Ленских служивых людей и на ружников и на оброчников и на всякие тамошние росходы напахать, а из Тоболска б и из Енисейска бы вперед на Лену хлебных запасов не посылать; а называти на пашню крестьян волных, всяких гулящих людей, из подмоги и из лготы, и ссуда и подмога им давати против прежнего государева указу и как пригоже, смотря по тамошнему делу. Да что служилые люди (*) новых землиц проведают, и под государеву царскую высокую руку и к шерти приведут, и сколко с них ясаку и аманатов и каких людей возмут, и кто именем князцы или тайши теми землицами и улусами владеют, и про пашню, которые пашенные земли на Лене есть, и какова земля, и сколь далече от острогу, и мочно ль на тех землях пашенных людей устроити, и будет мочно, и сколко человек крестьян и пашни в которых местех устроити мочно, и сколко в которых местех столники и воеводы Петр Головин с товарищи на [270] великой реке Лене и в иных местех и кого имяны пашенных крестьян из подмоги или на лготу и из каких людей устроили, и что они на государя пашни пашут, из оброчного хлеба платят или вперед пахать учнут, и на сколко лет кому лготы дали: о том о всем им воеводам Василью с товарищи отписати, и Лене, и Алдану, и Чае, и Вилюю, и иным рекам и новым землицам, которые проведаются по тем рекам, и прежним острожкам и пашенным местам и крестьяном роспись прислать к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всея Русии к Москве, с Сибирскими служилыми людми, с кем пригоже, незамотчав; а на Москве отписки свои, и ясачные книги, и Лене и иным рекам и новым землицам и острогом и пашенным землям и крестьяном росписи подать велети, и с государевою ясачною и с поминочною казною явитися в Сибирском Приказе боярину князю Никите Ивановичю Одоевскому да диаку Григорию Протопопову. А государева печать послана на великую реку Лену с столники и воеводы с Петром Головиным с товарищи серебряная, вырезан на ней орел поимал соболя, а около орла вырезано: «печать государева новые Сибирские земли, что на великой реке Лене;» а в таможню на Лену реку послана с Москвы государева особная печать. А будучи им воеводам, Василью и Кирилу, и дьяку Петру на государеве службе на Лене, ясачных людей, которые придут в острог за государевым ясаком, велети кормить и поить государевыми запасы доволно, и велети из них князцом или иным лутчим людем, по человеку или но 2 из улуса, быти у себя в острожке в аманатах, по переменам, по году или по полугоду или помесячно, или как пригоже, смотря по тамошнему делу; а досталных ясачных людей отпущати к себе в улусы без задержания, и держати к ним ласка и привет и береженье, а напрасные жесточи и никаких налогов им ни в чем не чинить, никоторыми делы, чтоб их ясачных людей иноземцов ничем напрасно в ясаке не ожесточать и от государевы милости не отгонить. А розведая про новые тамошние землицы, с которых землиц иноземцы государева ясаку не платят, посылати им воеводам и дьяку из Ленского острожку по Лене и по иным рекам, для проведыванья и для приводных землиц и для ясачного сбору, служилых людей, ежегод, безпереводно; и приказывать тем служилым людем накрепко, чтоб они из Ленского острогу в ясачные волости вина и табаку и никаких своих товаров не имали, и с ясачными людми вином и табаком и товары никакими на мягкую рухлядь не торговали и не меняли, соболей и лисиц и иной всякой мягкой рухляди у ясачных людей не покупали и не выменивали, тем бы в государеве ясачном сборе помешки не чинили; не так бы делали, что наперед сего воровали Енисейске служилые люди атаман Иван Галкин с товарищи, ходячи из Енисейского острогу на Лену реку для государева ясачного сбору, имали с собою товары свои многие, и на те свои товары и на денги, будучи в ясачных волостях и в улусах и в землицах, у ясачных людей покупали и выменивали многую мягкую рухлядь, лутчие соболи и лисицы и бобры, и привозили с собою с Лены в Енисейской острог, а государева ясаку привозили мало, а воеводы в Енисейском остроге, дружа им и для безделной своей корысти, те у них соболиные мягкие заповедные рухледи на государя не имали, а имали у них с тое рухледи государеву десятую пошлину, и тех Енисейских служилых людей воровством, а воеводскою к ним поноровкою и безделною корыстию, учинилась в государеве казне болшая убыль, а ясачным людем теснота [271] и обида, а иных людей и прочь от государя отогнали. И как при них будучи Ленские служивые люди из новых землиц в Ленской острожек с государевым ясаком поедут, и им воеводам и диаку против тех служивых людей, не допуская их до Ленского острогу, посылати навстречю из Ленского острогу служивых людей, детей боярских и атаманов и стрелцов и казаков и целовалников добрых, кому б в том мочно верить, посколку человек пригоже, и велети у тех служилых людей у ясачных сборщиков обыскивати всякие их соболиные мягкие рухледи накрепко, да что у кого собинные мягкие рухляди найдут, и тое у них всее собинную мягкую рухледь велеть имать и привозить к себе в Ленской острог; а как тое рухлядь в Ленской острог привезут, и воеводам, Василью Пушкину и Кирилу Супоневу, и диаку Петру Стеншину тех служилых людей ясатчиков про тое их собинную мягкую рухледь роспрашивать допряма, накрепко, где они тое рухлядь взяли, в посулех или за ясачную поноровку или насилством у ясачных людей, или купили или на товары выменили, или сами уловили, да и целовалников, которые с ними были в посылке, про то роспрашивати ж, и иными какими людми пригоже про то сыскати: да будет по сыску те служилые люди тое мягкую рухлядь у ясачных людей взяли в посулех от ясачной поноровки, или насилством, или купили преж государева ясачного сбору, и по тому сыску тое мягкую рухлядь имати на государя в государеву казну, безденежно. А будет которые Ленские служивые люди проезжаючи из новых землиц в Ленской острог, собинную свою мягкую рухледь, которую им учнут давать новых землиц ясачные люди для государева имени в почесть в поминках, учнут объявливать сами: и у них та поминочная мягкая рухледь потомуж имать на государя, и писать в книги имянно, кому имянем служивому человеку которые землицы новые ясачные люди для государева имени, сверх государевы ясачные и поминочные рухледи, собинных поминков дали, и оценя тое их служилых людей поминочную мягкую рухлядь, потомуж присылать к государю к Москве; а тем служилым людем, которые из новых землиц учнут поминочную свою мягкую рухлядь привозити и сами объявливать, а не утаят, давати за тое рухлядь из государевы казны денги, по тамошней по прямой цене, из Ленских доходов, и сказати тем служилым людем, что о той службе их, что приискали они служилые люди новые землицы, к государю к Москве они воеводы и дьяк писать учнут, и государь царь и великий князь Михайло Федоровичь всея Русии их служилых людей, за их службу и за новоприискные землицы, пожалует своим государевым жалованьем, денгами и сукны, да и наперед сего их братью Сибирских служилых людей, за их службу и за новоприискные землицы, государь жаловал своим государьским жалованьем, денгами и сукны и камки и тафты, смотря по их службе. А которые будет служилые люди ясатчики, по сыску, будучи в новых землицах, какой зверь уловили сами, или что неболшое после ясачного сбору у ясачных людей на досталные свои запасишка, или что на свою одежду вменили, и приехав на Лену или навстречю кому детем боярским и целовалником тое свою рухлядь сами объявят, а не утаят, и про тое их рухледь потомуж сыскивать товарищи их целовалники, которые с ними были, и какими людми пригоже: да будет, по сыску, ту рухледь они сами уловили, или на запасы и на платье выменяли после ясаку, и на государя взять та рухледь в куплю будет не пригодится, и та рухледь отдавати тем служилым людем, для их службы и [272] болшие нужи; а того однолично над ними смотреть и беречь, чтоб та их рухледь, которая отдать доведется, была непосулная, и ненасилством взята, и не преж государева ясачного сбору куплена. Да и ясачным людем о том учинить заказ крепкой: которые служивые люди учнут у них ясачных людей, ехав из новых землиц, какую мягкую рухлядь метати, и они б тое рухлядь привозили к ним в Ленской острог, да тое рухлядь потомуж оценя торговыми людми, которые на Лене будут, тамошнею Сибирскою прямою ценою, присылать к государю к Москве, а без цены никакой рухляди не присылать; или что будет им, Василыо, и Кирилу, и Петру, ясачные торговые и промышленые люди принесут соболей и лисиц и бобров, и всякие мягкие рухляди, в съезжую избу и на дворы в поминках, и им тое рухлядь, сколко с которой землицы и кто имяны ясачные и торговые люди принесут, велеть писать в ясачные книги, имянно, да оценя потомуж тое поминочную рухледь прислать с государевою ясачною и поминочною рухлядью к государю к Москве, а самим воеводам Василью и Кирилу и диаку Петру тою рухлядью не корыстоватца. А жити в остроге ото всяких воинских людей с великим береженьем, держати по острогу крепкие караулы, чтоб к ним под острог никакие воинские люди безвестно не пришли и дурна какого над острогом и над ними не учинили. И служилым людем которых они учнут посылати для приводу новых землиц и для ясачного сбору по Лене и по Алдану и по иным рекам, приказывати накрепко, чтоб они ходячи по ясак, ясачным людем напрасных обид и налогов отнюдь никому никаких никоторыми мерами не чинили, сбирали б с них государев ясак ласкою и приветом, а не жесточью и не правежем, чтоб с них сбирати государева ясаку с прибылью, а жесточи б им в том никакой не учинить, имать бы с них государев ясак, посколку будет мочно, поодиножды в год, а по два и по три ясаку на один год не имати; и служилым людем ходячи по ясак в новых землицах от ясачных людей велеть оберегатца, чтоб их украдом нигде никакие люди не побивали, и шатости и измены им новых землиц в людех велеть высматривать и проведывать накрепко. А будет которые новых землиц люди учнут чиниться непослушны, и ласкою их под государеву царскую высокую руку привесть никоторыми мерами не мочно, а от Ленского острогу те новые землицы неподалеку, и люди в них живут неболшие: и им воеводам и дьяку, смотря по тамошнему делу, на тех людей Руских всяких служилых людей будет доведется посылати от себя из острожку, посколку человек пригоже, велеть их преже уговаривать ласкою, всякими обычаи, чтоб ласкою и приветом уговорить и к шерти привесть на том, что им быть под государевою царскою высокою рукою и ясак с себя платить; а будет никоторыми мерами тех непослушников уговорить будет не мочно, а вперед от них чаять будет какого дурна, и тех непослушных людей велеть смирять войною, неболшим разореньем, для переду государева ясаку, чтоб их смирить слегка и под государеву царскую высокую руку привесть, и ясак с них вперед имать а приведчи их под государеву царскую высокую руку, имати у них в Ленской острог в аманаты князцей и ясачных лутчих людей, по переменам, посколку человек пригоже, и за теми аманаты потомуж с тех новых землиц людей сбирать государев ясак, смотря по людем, примеряся к иным ясачным людем, а аманатов их в остроге велети кормити государевыми запасы и беречи накрепко, посадя их на особном [273] двор, где пригоже, за сторожи, чтоб они из острогу никуда не ушли и дурна какого над государевыми людми не учинили; а в ясачной сбор, как из их землиц и из улусов и из волостей с государевым ясаком ясачные люди придут, и их аманатов тем ясачным людем оказывать, чтоб ясачным людем в том сумнения никакого не было. А будет которые князцы и улусные люди не похотят быти под государевою царскою высокою рукою в вечном холопстве, и ясаку с себя платить не учнут, или которые государевы ясачные князцы и улусные люди учнут государю изменять, и ясаку платить не учнут же, а учнут те изменники и непослушники государевых служилых или промышленых людей на промыслу побивать, или, собрався, на волости или под государевы городы и остроги приходить войною: и воеводам Василью с товарищи на тех изменников и непослушников посылати государевых ратных людей с огненным боем, и велеть их прежде уговаривать всякими мерами ласкою, чтоб они в винах своих государю добили челом, и были б под государевою царскою высокою рукою, и ясак с себя платили; а будет их уговорити не мочно, и учнут с служилыми людми битца, и над теми изменники и ненослушники, прося у Бога милости, велеть промышлять всякими обычаи, сколко милосердый Бог помочи подаст, чтоб их войною смирить, и под государеву царскую высокую руку привесть, и аманаты у них взять, а себя б от них уберечь; да будет над ними поиск учинится, и которых изменников и непослушников пущих воров и заводчиков на бою возмут, и тех воров посадити в тюрму до государева указу, да о том отписать к государю к Москве. А которых немирных землиц людей Руские служилые люди повоюют и в полон поемлют, а после будет те люди учинятся под государевою царскою высокою рукою, и ясак с себя платити учнут, а о полоняниках своих учнут государю бити челом и прошати их на окуп, а те будет их полоняники некрещены: и Василью, и Кирилу, и диаку Петру тот полон велеть сыскивать и на окуп отдавать, а к себе им Василью и Кирилу, и дьяку Петру, и подьячим и служилым людем никаких иноземцов и жон и детей их во двор к себе не имати, и засылкою самим ни у кого не покупати, и не крестити, и к Москве с собою не вывозити и ни с кем не высылати, и служилым и всяким людем крестить не велеть же, чтоб Сибирская Ленская земля пространялась, а не пустела. А будет кто из ясачных людей похочет самоволно креститься, и тех людей велеть крестить, сыскав об них допряма, что своею ли волею они хотят креститься, а крестя устраивать их в государеву службу, и верстать их государевым денежным и хлебным жалованьем, смотря по людем, кто в какую статью пригодится, в выбылые Руских служилых людей места; а будет кто из их женского полу, жонки или девки, похотят креститься, и тех жонок и девок велеть крестить, и выдать замуж за новокрещеного ж и за Руских служивых людей. А к себе им, Василью и Кирилу и дьяку Петру, отнюдь во дворы никаких иноземцов не имати, и служилым и никаким людем таких людей держати у себя не велеть, и издельев никаких у себя на дворех Руских людей и иноземцов крещеных и некрещеных делати не заставливати, чтоб в том Руским людем и иноземцом утесненья и изгони не [274] служилые люди и иноземцы всякие были под государевою царскою высокою рукою страшны и государю послушны, и неподвижны ни на какое дурно. И самим им воеводам и дьяку, будучи на государеве службе на Лене реке в походех и в остроге, государевым служилым и ясачным людем обиды и насилства и никакого утесненья не чинити, и без вины ничем ни к кому не приметываться, и держати к служилым и ко всяким ружником ласку и привет и береженье, и государевою денежною и соболиною и воякою казною не корыстоваться, и товаров с собою с Руси в Сибирь и с Сибирских городов на Лену реку, опричь государевых и своих указных запасов, ничего не возити, и с ясачными и торговыми и промышлеными людми ничем не торговати, а в ясачные волости и в новые землицы, для торговли и для мены на мягкую рухлядь, денег и товаров своих никаких, и платья, и вина и табаку, с ясачными сборщики не посылати; и над служилыми людми, которые с ними посланы будут на Лену реку из Тоболска, смотрити и беречи того накрепко, чтоб они вина и табаку и товаров никаких не имали и не возили, и на Лене реке в острожки и по ясак ходячи с ясачными людми на мягкую рухлядь не меняли, и ничем не торговали; а у кого будет у служилых людей на Лене реке табак или товары какие объявятца, и им те товары и табак имати на государя, а тем людем, у кого табак и товары вынут, велети чинить наказанье, бити кнутом, и имати на них, по государеву указу, заповедь, чтоб отнюдь никто служилые люди из Сибирских городов на Лену реку вина и табаку и товаров с собою не возили, и на Лене реке и нигде с ясачными иноземцы ничем не торговали, тем бы они в государеве ясачном сборе убыли не чинили, и мягкою рухлядью и никакого государевою казною не корыстовались; и у торговых и у промышленых людей, которые будут на Лене реке, потомуж вина и табаку и лишних товаров, сверх проезжих грамот, обыскивать накрепко, а что у кого у торговых и у промышленых людей вина и табаку и лишних товаров, сверх проезжих грамот, найдут, и то вино и табак и лишние товары имати на государя, и записывать то вино и товары и табак в книги, имянно, и поить тем вином иноземцов, которые учнут в Ленской острог приходити с ясаком, а товары держать на государевы росходы, какие пригодятца.
А будет Ленские столники и воеводы Петр Головин с товарищи, на великой реке Лене, до их Васильева и Кирилова и Петрова приезду, нового острогу не поставили, а живут в старом Якутском остроге, которой поставил атаман Иван Галкин: и Василью Пушкину, и Кирилу Супоневу, и дьяку Петру, по прежнему государеву указу, пришед на великую реку Лену в Якутской острог, где ныне живут столники и воеводы Петр Головин с товарищи, и которой поставил Петр Бекетов, и иных острожков, которые поставили Енисейские и иных городов служилые люди, высмотрити накрепко, у места ль те острожки поставлены, и крепости у тех острожков какие есть ли, и сколь пространны, и церковь в том Якутском острожке устроена ль и освящена ль, и в приход воинских людей в тех острожках быть мочно ль, и пашенная земля туто и в иных местех неподалеку есть ли, и многая ль пашня, и какова земля, и и сколких человек крестьян в которых местех устроить мочно? да будет острожки поставлены у места, и в приход воинских людей в тех острожках быти мочно, и им те острожки поделати, и рвы около тех острожков покопать, и надолобы поставить, и всякими крепостми укрепить, и храм в том остроге, где им самим воеводам [275] Василью и Кирилу и диаку Петру и служилым и всяким людем жити, будет по их приезд не поставлен, воздвигнуть и освятить, по прежнему государеву указу, во имя Живоначалные Троицы, да предел Пречистые Богородицы Одигитрия, и книгами и всяким церковным строеньем устроить, которое послано с Москвы наперед сего с столники и воеводы с Петром Головиным с товарищи. А будет, по их Васильеву и Кирилову и Петрову высмотру и по выспросу всяких людей, те старые острожки на Лене реке поставлены не у места, а будет иные места где остроги поставить лутче того и угодные есть: и им Василью и Кирилу и дьяку Петру из тех старых острожков поставити новой острог, где пригоже, чтоб тот острог был на угожем месте, и укрепя и поставя острог и укрепя всякими крепостми, чтоб в том остроге от воинских людей жити было безстрашно, и из старых острожков в тот новой острог перешедчи, потомуж в том новом остроге церковь воздвигнути и освятить, и дворы себе и служилым людем и без чего быть не уметь то все велеть строить, и всяким государевым делом радеть и делать по сему государеву наказу, смотря по тамошнему делу и по своему высмотру; да о том потомуж отписать, и тому острогу, будет устроят на новом месте, роспись и чертеж прислать к государю к Москве, не замотчав, с нарочными гонцы....

Из рукописи под заглавием: «Списки Якутской архивы,» в лист, на 982 л., писанной с подлинных столбцев для академика Миллера, во время путешествия его по Сибири - Принадлежит Императорской Академии Наук.

    Примечания:

(*) Слова: «люди» в ркп. недостает.

Воспроизводится по:

Дополнения к актам историческим, СПб. 1846г, т. 2. стр.264-275

Стиль, пунктуация и орфография  сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Сетевая версия – В. Трухин, 2009