1636 г. октября 31. — Грамота в Томск воеводе князю Ивану Ромодановскому о сукнах и верхах шапочных, розданных калмыцким тайшам и их людям, и о лошадях, полученных от них.

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Сибирь в Томскои столнику нашему и воеводам князю Ивану Ивановичю Ромадановскому да Ондрею Андреевичю Бунакову да дьяку нашему Онисиму Трофимову. Писали есте к нам в прошлом во 143-м году, прислал в Томскои бити челом (л. 408об.) нам черных колмаков и зорчаков¹ князец Кохтебеи, чтоб нам ево пожаловати, велети ему быти под нашею царскою высокою рукою, и в Томском улусные ево люди за нево, Кохтебея, шерть дали, а к нему, Кохтебею, посылан ис Томсково сын боярскои Семен Лавров служилыми людми, и его, князца Кохтебея, привел к шерти у него в улусех, и тот князец Кохтебеи нам служит и улусных своих людеи с торги под Томскои присылает. Да в прошлом же во 144-м году, марта в 7 день посылали вы томских служилых людеи десятника Семеику Мезеню с товарыщи пяти человек в Черные Колмыки в Баибагачев улус к Сенге таише. А велели ему, Исенгею, говорити, присылал он, Исенгеи, в Томскои улусных своих людеи бити нам челом, чтоб нам ево пожаловати, велети ему быти под нашею царскою высокою рукою в холопстве навеки, (л. 409) И в Томском те ево улусные люди за него, Исенгея, шертовали, что ему, Исенгею, со всем своим улусом нам служити и прямити, и быти в холопстве навеки. И что он, Исенгеи, ударил челом лошедью и что вам прислал поминком, и за то к нему наше жалованье, сукна и вершки шапочные посланы. И он бы, Исенгеи, ехал в Томскои и нам шерть дал сам при вас. Да тем же служилым людем в Баибагачеве улусе тайшам Куже и Очете и в болших колмацких улусех багатырю Кои тоише велели говорити, чтоб они, таиши, нам служили и прямили, и были б под нашею царскою высокою рукою в холопстве, и ехали в Томскои, и дали нам шерть при вас же, что им, таишам, нам служити и прямити, и быти в вечном холопстве, и под Томскои улусных
[241] своих людеи с торги присылать. (л. 409об.) И мая в 19 день томския служилыя люди десятник Семеика Мезеня с товарыщи в Томскои пришли, а сказали, что они в Черных Колмаках были и Сенгею таише говорили, что мы ево пожаловали, велели со всем ево улусом принята в холопство, и он бы, Исенгеи, ехал в Томскои. Исенгеи таиша под нашею царскою высокою рукою быти рад, а в Томскои не поехал, для того что хотел ехать в улусы для ясаку, а шертовал нам з братьею и за весь свои улус при них, служилых людех, у себя в улусе на том, что ему, Исенгею, нам служити и прямити, и быти в холопстве навеки, и улусных своих людеи с торги под Томскои послал. А таиши ж Кужа и Очета и богатырь Контаиша нам служити и прямити, и в холопстве быти готовы ж, отпустили в Томскои с служилыми людми улусных своих людеи Кужа и Очета четырех человек, а богатырь Контаиша пяти человек. Да Кужа таиша прислал с улусными своими людми в Томскои нам челом ударити лошедь коуру (л. 410) да тебе, князю Ивану, прислал в поминках лошедь соврасу, а вам, Ондрею и Онисиму, по три лисицы красных, а Контаиша прислал нам челом ударить лошадь карю, а вам в поминках по лошеди ж, и били нам челом, чтоб нам их пожаловати, велети их принята под нашу царскую высокую руку. И велели тем своим улусным людем те таиши Кужа и Очета и богатырь Контаиша за себя нам шерть дата, и те их улусные люди в Томском при вас к шерти приведены на том, что им, таишам, со всеми своими улусными людми нам служити и прямити, и быти в вечном холопстве, и под наши городы воиною не приходить, и присылати под Томскои с торги. И за те лошади, что колмыцкие таиши нам ударили челом и вам прислали в поминках, дано нашего жалованья Куже таише три аршина сукна аглинсково червчатого, людем ево двум человеком по полутретья аршина сукна зеленово аглинскова ж, (л. 410 об.) двем же человеком по полутретья ж аршина лазоревого летчины, да за поминки, что вам Кужа таиша прислал, по полутретья аршина сукна лазоревого летчины, богатырь Контаише три аршина сукна аглинсково червчетого, людем ево двем человеком по полутретья аршина сукна зеленово аглинсково да трем человеком по полутретья ж аршина сукна лазоревого летчины, да за поминки, что вам присланы², по полутретья ж аршина сукна лазоревого и зеленова летчины и ис Томска отпущены. А лошеди, которыми колмацкои таиша нам челом ударили и вам в поминках дали, розданы для нашеи пашни пашенным крестьяном. Да того ж числа писали есте к нам в другои своеи отписке, что в прошлом во 142-м году посылали вы в Белые Колмаки к Обакову сыну ко князцу Коке служилых людеи атамана Зинова Амосова с товарыщи трех человек, а велели им князцу Коке говорить, отец ево князец Абак нам служил (л. 411) и прямил, и был в вечном холопстве со всем своим улусом, а после отца своего Абака улусом белыми калмаками владеет он, Кока, и он бы, Кока, помня к нам службу отца своего, нам служил и прямил, и был со всем своим улусом в вечном холопстве, как был и отец ево Абак, и для утвержденья он, князец Кока, сам ехал в Томскои и при вас дал нам шертью в Томском. И Абаков сын князец Кока при томских служилых людех при атамане при Зинове Амосове с товарыщи в улусех своих за себя, и за свою братью, и за детеи, и за племянников, и за весь свои улус нам шертовал сам на том, что ему, князцу Коке, со всем своим улусом нам служити и прямити, и быти под нашею царскою высокою рукою в вечном холопстве. А в Томскои он, князец Кока, не поехал для того, что подкочевали блиско ево улусов чорные [242] колмаки, а в свое место в Томскои для укрепленья и шерти послал брата своего родново, Абакова ж сына князца Имеса (л. 411 об.) да улусных лутчих своих людеи трех человек. ³И тот³ Кокин брат князец Имес и улусные ево люди, в Томскои приехав, ударил челом нам от брата своево Коки бобр рыж да два соболя, да Имес нам ударил челом лошедь, а вам дал в подарках бобр да ярец рыжи, да четыре соболя. И к шерти того князца Имеса и улусных ево людеи трех человек привели на том, что брату ево князцу Коке и ему, Имесу, со всеми своими улусными людми нам служити и прямити, и быти под нашею высокою рукою в вечном холопстве, как был и отец ево Абак. И приведчи их к шерти, и наше жалованья князцу Коке за шертованья послали сукна аглинского четыре аршина, а князцу Имесу за конь и за шертованья дали сукно аглинское желтое четыре аршина, а улусным ево людем, которые с ним, Имесом, шертовали, для нашего жалованья двем человеком по четыре аршина сукна желтово лятчины, третьему (л. 412) человеку полчетверта аршина сукна зеленово лятчины ж, и отпустили их ис Томсково. А где те сукна и вершки шапочные, которые даваны колмыцким таишам и их улусным людем за их подарки, иманы, и что чему цена, и лошеди, которыми нам челом ударили колмацкие таиши, кому именем пашенным крестьяном и в какову цену даны, и та лошедь, которою нам челом ударил Абаков сын князец Имес, где ныне, и что ему цена, того в вашеи отписке имянно не написано. И как к вам ся наша грамота придет, и вы б отписали к нам [к нам]⁴ к Москве, сукна и вершки шапочные, которые даваны колмацким таишам и их улусным людем за шертованье и за подарки, где иманы, в Томском ли у торговых людеи покупаны или в руских городех, и что тем сукнам цена, и те лошеди, которыми нам челом ударили и вам в подарках дали, и кому имянем и в какову ж цену пашенным (л. 412 об.) крестьяном розданы, и с которою лошедью нам челом ударил князец Имес, где ныне та лошедь, и что тои лошеди томская цена, а впередь бы есте о всяких наших делех в отписках своих писали к нам к Москве имянно. Писан на Москве лета 7145-го, октября в 31 день.
За справою подьячего Петрушки Стеншина.

ПФА РАН, ф. 21, оп. 4, д. 17, лл. 408 - 412об.

Примечания:

¹ Так в рукописи.
² Слово написано на правом поле.
^3-3 Написано на правом поле напротив первой строки.
⁴ Квадратные скобки в оригинале.

Воспроизводится по:

Миллер Г.Ф. История Сибири. Том III., М. 2005, № 54, c. 240 – 242.