1635 г. июля 9. — Грамота в Томск воеводе князю Ивану Ромодановскому с товарищами о походе в Братскую землю енисейского пятидесятника Дуная Васильева с товарищами и о посылке к нему прибавочных людей, с наказом ему.

От царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии в Сибирь в Томскои воеводам нашим князю Ивану Ивановичю Ромадановскому да Ондрею Андрееевичю Бунакову да дьяку нашему Онисиму Трофимову. В нынешнем во 143 году писал к нам из Сибири из Енисеиского острогу воевода Андреи Племянъников, в прошлом во 143 году по отписке из Енисеиского острогу воеводы Ждана Кондырева писали к нам к Москве ис Томского воевода князь Иван Татев с товарыщи, что в прошлом во 141-м году писали в Енисеискои острог к воеводе к Ждану Кондыреву из Брацкого острошку десятники Баженко Поленов да Фомка Кочергин с товарыщи, что де брацкие князцы Баракаи, да Кодогон, да Тогоул, да Уныгиде нам учинились непослушны, ясаку с себя дать не хотят, да брацкои же де князец Баракаи велел брацким людем наших служилых людеи воявать и тунгуских людеи, которые живут в их брацких улусах с ними, брацкими людми вместе, и тех де всех тиигунских¹ людеи взяли к себе в улусы (л. 252об.) и ясак с себя нам давать не велели, землю то² с них ясак на себя, и наших людеи тем тунгуским людем велят побивать же; а смирить де и привесть тех брацких людеи под нашу царьскую высокую руку некем, потому³ что в но-[223]вом Брацком острошке наших служилых людеи немного, и над теми служилыми людми брацкие люди какова дурна не учинили, а из Енисеиского острогу служилых людеи послать неково; и тово б де Брацкого острошку за безлютством да нашего указу и до прибавочных служилых людеи не потерять. И князь Иван Татев с товарыщи в тот новои Брацкои острог же послали ис Томского атамана Дмитрия Копылова, а с ним томских служилых людеи пятдесят человек, а велел ему в тот Брацкои острожек итти наспех, днем и ночью, не мешкая ни часу. И в прошлом во 142-м году, сентября в 17 день атаман Дмитреи Копылов с томскими служилыми людми с пятьюдесят человеки в Енисеискои острог пришол при Андрее Племянникове, и тово де атамана Дмитрия Копылова с томскими служилыми людми он, Ондрей, (л. 253) на нашу службу в новои Брацкои острожек не послал, потому что пришло поздое время, а наши де служилые люди посылаютца из Енисеиского острогу на нашу службу в новои Брацкои острожек для нашего ясашъного сбору весною, за лдом. И в прошлом же де во 142-м году, апреля в 7 день писал к нему, Андрею, ис Томского воевода да⁴ князь Микита Егупов Черкаской, чтоб атамана Дмитрия Копылова с томскими служилыми людми прислать в Томской. И Дмитреи Копылов со служилыми людми из Енисеиского остърогу в Томскои город отпущены. И в прошлом же де во 142-м году, июня в 22 день по нашему указу послал он, Ондреи, из Енисеиского остърогу на нашу службу в Брацкои острожек для нашего ясашного збору енисеиских служилых людеи пятидесятника Дунаика Васильева с товарыщи шездесят человек, а с ним послал нашего жалованья к брацким князцом к Борокану с товарыщи десять аршин сукна темносинева полуаглинского, четыре рубашки да четверы штаны холшевые, пуд меди зеленые в котлах и в тозех, пять безмен олова в блюдах и в тарелях. (л. 25Зоб.) А велено ему, Дунаику с товарыщи, брацких князцеи Баракана, да Кодогуна, да Тигоурда, да Куныгидея и их улусных людеи призывать, чтоб они, брацкие люди, князцы и их улусные люди свои брацкои ясырь имали, которои ясырь послан был из Енисеиского острогу в прошлом во 141-м году с стрелецким пятидесятником с Васкою Черминым, и нашу царскую милость вперед были надежны. А в то бы место у них, брацких князцеи, взять в оманаты добрых брацких людеи. А будет брацкие князцы, их улусные люди под нашею царьскою высокою рукою быти не похотят и нам учинятца не послушны, брацково своево ясырю не возмут и в аманаты добрых людеи и нашего ясаку с себя давать не учнут, и Дунаику с товарыщи на тех непослушников велено ходить воиною и поиск над ними чинить, сколко милосерды Бог помочи подаст. А болши де тово наших служилых людеи из Енисеиского острогу в Брацкои острожек послать было ему, Андрею, неково, потому что в Енисеиском остроге за нашими (л. 254) службами не осталось неково, все разосланы на наши службы для нашего ясашного збору и для немирных землиц приводу, х которым де служилым людем по нашему указу велено быть на житье в Енисеиском остроге березовским служилым людем пятидесят человеком. И те де березовские служилые люди в Енисеискои острог приехали в прошлом во 142-м году, августа в 19 день после отпуску служилых людеи. А которые ссылные руские и литовские люди выбраны в нашу службу тритцать человеков, и они де не посланы, потому что им ис Томского нашего денежного жалованья и пищалеи не прислано. А в прошлом же во 142-м году присланы ис Томского в Енисеискои острог тритцать пищалеи, и у тех замки все по-[224]порчены, после того спустя многое время, как из Енисеиского острогу на наши годовые службы для нашего ясашного збору отпущены служилые люди. И в нынешнем во 143-м году, октября в [...]⁵ день писал к нему, Ондрею, из нового Брацкого острошку пятидесятник Дунаика Васильев с товарыщии, что (л. 254 об.) пришли де они в новои Брацкои острожек в нынешнем во 143-м году, сентября в 2 день, и пришед в новои Брацкои острожек, послал он до вас в Брацкую землицу ко князцом служилых людеи десятника Федку Бобынина да толмача Ивашка Игнатьева, а велел он тех брацких князцеи и их улусных людеи призывати в острожек к нашему жалованному слову. И брацкие де люди послали от себя одново князца Акодогона да с ним брата ево сын Котугуров, и он де, Дунаика, ему, Кодогоню, наше жалованное слово сказал и ево, Кодогона, к нашему жалованью призывал, чтоб он, Кодогон, со всеми своими улусными людми были под нашею царскою высокою рукою навеки неотступны и жили б по старым своим кочевьям, а нам с себя и с людеи своих ясак давали перед прежъним с прибылью, и чтоб аманаты дали добрые, а старые б аманаты взяли. И он де, Кодогун, против нашего жалованново слово сказал, что он нам с себя (л. 255) и с людеи своих ясак на нынешнеи на 143 год даст по прежнему, как и преж сего нам давал, а про товарыщев своих и иных князцеи и про их улусных людеи сказал, того де не ведает, дадут ли с себя и с людеи своих наш ясак или не дадут. И он де, Дунаико, того Кодогона и племянника ево поил и кормил доволно, и наше жалованье ему, Кудогону, дал котел зеленою медь, да торель оловянную, да рубашку, а племяннику ево дал таз. А про аманаты де тот Кодогон отказал, что аманатов де им отнюдь не давывать, а которои брацки ясырь прислан из Енисеиского острогу, и им де того ясырю не имывать. Да приезжал де в острожек из Вихоревы реки тунгускои князец Корок и сказывал, чтоб де в острошке служилые люди жили бережъно, хотят де братцкие князцы наших служилых людеи побить всех, и они де, служилые люди, в Брацком острошке живут с великим береженьем, и впредь де теми невеликими служилыми людми быти в Брацком острошке и умирить братцких князцеи и их улусных людеи (л. 255 об.) некем. И он де, Андреи Племянников, по нашему указу писал в Томскои к воеводе ко князю Миките Егупову Черкаскому о прибавочных служилых людех, чтоб он ис Томского наших служилых людеи прислал в прибавку к енисеиским служилым людем по последнему зимнему пути на лыжах, кем бы было брацких князцеи и их улусных людеи умирить и под нашу царьскую высокую руку привесть. А которые де тунгусы жили на Илиме, и по Вихорове реке, и по Идерме, а те де тонгусы были под нашею царскою высокою рукою послушны и ясак с себя нам платили. И брацкие де князцы тех тунгусов с Ылима, и с Вихоревы, и с Ыдирма реки взяли к себе и свели в далные свои улусы и кочевья на Онгору реку. И как к вам ся наша грамата придет, а из Енисеиского или из ыных острогов воеводы Томского разряду в Томском о наших о прибылых служилых людех учнут писати, и вы бы ис Томского в Енисеискои острог и в ыные остроги по воеводцким отпискам наших служилых людеи послали в прибавку по своему высмотру и смотря по тамошнему делу и по вестям, чтоб за служилыми людми нашему делу мотчания и порухи не было. И в Енисеискои (л. 256) острог к воеводе к Прокопью Соковнину ты, князь Иван, от себя велел отписати, чтоб он в Братцкои острожек к енисеиским служилым людем к пятидесятнику Дунаику Васильеву с товарыщии отписал, что ис Томского наших [225] служилых людеи к ним в Брацкои острожек в прибавку пришлют, и велел им брацких князцеи Баракая, да Кодогою, да Тогоурда, да Уныгдея, призвав к острошку, прежния вины их выговорити, что они, брацкие князцы, забыв свою правду, на чом оне нам, великому государю, шертовали, что было им быти под нашею царьскою высокою рукою в прямым холопстве навеки неотступным и ясак с себя платить доброи против иных ясашных людеи, а ныне они своим воровством, забыв свою шерть, учинились нам непослушны, ясаку с себя давать не хотят и наших ясашных людеи, которые живут блиско их братцких улусов, поимали к себе в улусы и ясаку с себя нам давать не велят, а збирают ясак на себя и наших служилых людеи, которые по ясак приходят, велят побивать, (л. 256 об.) И за тое их вину для их задоров довелось было на них послать наших многих ратных людеи с огненным боем и учинити над ними такое ж разорение, как их поваевал и розорил Яков Хрипунов. А выговоря им те их вины, велели братцким князцом сказати наше жалованное слово, что мы их пожаловали, вины их воспомянути и наших ратных людеи с вогненым боем послать на них воиною не велели, и братцкои их ясырь, которых у них имал воиною Яков Хрипунов, велели им отдати по прежнему. И они б, брацкие князцы, помня свою правду, на чом они нам, великому государю, напередь сего шерть дали, ныне потому ж за себя и за всех своих улусных людеи шертовали, и были бы со всеми своими улусными людми под нашею царскою высокою рукою в прямом холопстве навеки неотступным, и ясак с себя платили доброи против иных ясашных людеи, и наших служилых людеи, которые учнут к ним для ясашъного збору приходить, побивать не велели и оберегали, и тунгуских людеи к себе (л. 257) в улусы и ясаку с них на себя не имали. А как брацкие князцы со всеми своими⁶ улусными людми учинятца под нашею царскою высокою рукою и шерть на том на всем дадут, и енисеиским служилым людем пятидесятнику Дунаику Васильеву с товарыщи велеть у них взяти в острожек аманатов добрых, сколко человек доведетца и кому б впредь мочно было верить, и собрав с них ясак доброи против прежнего и против иных ясашных людеи, и тех брацких и тунгуских людеи, с которых ясак возмут, написати в ясачные книги имянно. А будет брацкие князцы учинятца нам непослушны, и к нашему жалованному слову в новои Брацкои острожек и для своево есырю не придут, и ясырю своево не возмут, и аманатов в то место не дадут, и нашего ясаку платить по прежнему не станут, и тунгуских людеи, которые напередь сего ясак нам с себя платили, на старые ясачные кочевья их не отпущять, и за ту их измену и непослушание (л. 257 об.) велеть тем нашим служилым людем, которые для того посланы будут⁷, над ними промышляти и поиск чинити, сколко милосердый Бог помочи подаст, чтоб однолично тех наших изменников промыслом смирить и над ними поиск учинить, а себя б уберечь, и привесть под нашу царьскую высокую руку и ясак бы с них имати по прежнему. И о том тем нашим служилым людем приказать с великим подкреплением, чтоб они однолично тем нам послужили, и брацких князцеи тою своею службою и радением смирили, и под нашу царьскую высокую руку привели, и ясак с них взяли по прежнему, а которые будет братцкие ж и тунгуские и иные какие люди живут неподолеку от того Брацкого острошку, а нам будут непослушны ж и ясаку с себя давать не учнут, и им, служилым людем, велеть приводить под нашу царьскую высокою руку [226] ласкою и болшим приветом. А будет их немочно ласкою под нашу (л. 258) царьскую выскою руку привести, и про тех ясачных тунгуских людеи высъпрашивая брацких же и тунгуских людеи тех, которые учнут быть под нашею царьскою высокою рукою и з себя ясак платить, а выспрашивая, их велети писати на роспись подлинно, сколко в тех новых землицах в котором улусе брацких и тунгуских людеи, и многими ль служилыми людми тех непослушъников под нашу царьскую высокою руку мочно привесть, и которыми обычаи нам их послушных учинить, и впередь от тех брацких и от тунгуских людеи нам прибыли чаяти. И что наши служилые люди з брацкими людми или какова поиску учинять, или что впередь новых землиц по прииску под нашу царьскую высокою руку приведут, и которые наши служилые люди нам послужат, а тою их службою те брацкие люди нам учинятца послушны и под нашею царьскою высокою рукою будут, и о том о всем велел ты, князь Иван, из Енисеиского (л. 258об.) острогу воеводе отписати к себе в Томскои, а ис Томского о том отписали бы есте к нам к Москве с ыными наши делы и отписку велели подати в приказе Казанского дворца боярину нашему князю Борису Михаиловичю Лыкову да дьяком нашим Федору Панову да Никифору Шипунову, а в Енисеискои острог от нас о том к воеводе к Прокопью Соковнину писано ж. Писан на⁶ Москве лета 7143 году, июля в 9 день.

ПФА РАН, ф. 21, оп. 4, д. 17, лл. 252 – 258об.

Примечания:

¹ Так в рукописи, следует читать тунгуских.
² Так в рукописи, следует читать и емлют.
³ Так в рукописи.
⁴ Слово написано дважды.
⁵ В рукописи пробел.
⁶ Слово написано над строкой.
⁷ Слово написано на левом поле.

Воспроизводится по:

Миллер Г.Ф. История Сибири. Том III., М. 2005, № 43, c. 222 – 226.